— Мой? — испугался Змей.
— Ну, не мой же.
Змей Горыныч сник.
— Ну, что ж… Дело чести. Придется пожертвовать жизнью…
— Что, из-за бутылки удавишься? — поразился Брок.
— Из-за какой еще бутылки? И зачем давиться?
Сыщик-землянин щелкнул себя по горлу:
— Ну, пузырь, бутылка, как там еще? Бухалово, дринкин…
— Ихь ферштее нихьт… — пожал плечами Змей Горыныч.
— Ладно, проехали, — махнул рукой Брок. — Считай, что я пошутил. Я всё равно почти не употребляю. А фамилию ты всё-таки запиши, пробей там у себя потом.
— Я запомнил, — сказал всё еще несколько растерянный Горыныч. — Только ведь этот Дурилкин, как я понял, человек?
— Человечище! — подтвердил Брок. — Умен, зараза!..
— Ну… а у нас-то людей нет.
— Вы что их, всех… того?..
— Чего «того»?
— Ну, типа… так сказать, употребили в пищу?
— Слушай, Брок, хватит прикалываться! — надулся Змей Горыныч. — Обижусь ведь сейчас!..
— Так а где ж тогда ваши люди?
— Да нет у нас никаких людей! И не было никогда… Эволюция пошла другим путем.
— Астероид, выходит, не падал, — понимающе кивнул Брок.
— Какой еще астероид? — заморгал Змей тремя парами глаз.
— Это я так. Не бери в голову.
— В какую именно? У меня их много.
— Лучше ни в какую не бери. А вот насчет Дурилкина советую всё же подумать. Это такой пройдоха, что вполне мог и до вас добраться! Очень уж почерк похож. У меня недавно случай был — один-в-один твой!..
Змей Горыныч встрепенулся:
— Слушай, а может поможешь?..
— Я бы с радостью, только как? Где мы, а где твой дом! Да и мой тоже, кстати… И потом… не хотел тебе говорить… — замялся Брок.
— Давай-давай, колись! Мы же коллеги всё-таки. Какие могут быть секреты?
— В общем, я думаю, что всё это неправда. Всё это мне только видится, чудится, мерещится. Просто я отравился газом, лежу сейчас в земном лесу и галлюцинирую.
— А я? — удивился Змей. — Тоже галлюцинирую?
— Нет. Тебя просто не существует. Ты — часть моей галлюцинации.
— Ну, спасибо! — обиделся Горыныч. — Сам додумался?
— А то!.. И, должен заметить, это единственное разумное объяснение случившемуся. Плохо только, — Брок широко зевнул, — что спать сильно охота, а нельзя.
— Почему ж это? — ехидно прищурилась одна из голов Змея. Остальные обиженно отвернулись и засопели ядовито-желтым паром. — Галлюцинация ведь. Спи — не хочу!
— Ага! Если я в глюке уснул — значит наяву я просто-напросто уже кирдыкнулся.
— Дурак ты, Брок, — повернулась вторая голова. — Хоть и коллега, а дурак.
— Почему же это? — Брок тоже решил обидеться, но получалось плохо, спать хотелось уже неимоверно. Он снова зевнул.
— Да потому что, по твоей логике, причиной является смерть, а сон — ее следствием, но уж никак не наоборот. Так что я бы на твоем месте всё же поспал. Да и на своем я именно этим сейчас и собирался заняться. — Змей Горыныч демонстративно растянулся во весь рост. — Спокойной ночи.