Брок вспоминал какую-нибудь молитву. Молитва не вспоминалась. Вспомнилась лишь строчка из старого российского гимна: «Боже, царя храни!» Брок быстренько переделал ее в нечто более уместное и зашептал: «Боже, меня храни!» Тут же устыдился и добавил: «И Сашеньку!» Затем вспомнил про двух Константинов, но ничего более добавить не успел, потому что со страшным шумом ушел под воду. Рожки Горыныча вырвались из рук, поток воды сорвал сыщика с шеи дракона и завертел вокруг всех осей.
Брок отчаянно забарахтался и открыл глаза. В воде мелькала зеленая чешуя, чьи-то ноги, затем руки, забурлили вокруг пузыри воздуха… Сыщик несколько долгих секунд не мог сообразить, где же, собственно, поверхность, куда ему плыть? Помог известный закон Архимеда, недвусмысленно подтолкнув тело Брока в нужном направлении.
Сыщик, отфыркиваясь, вынырнул на воздух. Вокруг бурлила река, которая и спасла путешественников от неминуемой гибели. «Вот только надолго ли?» — невесело усмехнулся Брок. До берега было не очень далеко, но не спасаться же самому, бросив товарищей, забыв о собственной дочери!.. «Ирусик меня сразу пристукнет, если я вернусь без Сашеньки!» — вспыхнула мысль, и сыщик даже застонал от стыда за то, что мог сейчас подумать такое.
Он завертел головой. Вот что-то светлое показалось из воды метрах в пяти от него. Показалось и сразу же стало истошно визжать. Брок облегченно вздохнул, узнав голос дочери. Недалеко от нее вынырнул Константин Петрович, тут же нырнул снова и вернулся на поверхность уже с Костей подмышкой. Мальчик судорожно кашлял. «Слава Богу, все живы!..» — прошептал сыщик, но тут же хлопнул себя по лбу. Все?! А Горыныч?!..
И тут, будто услышав его мысленный вопль, над речной гладью, словно рубка подводной лодки, показался спинной гребень дракона, а затем и сама спина. Змей Горыныч не шевелился. Ни одна из его голов так и не поднялась над водой. Между тем его бездыханное тело медленно уносило течением.
Продолжала вопить Сашенька. Между нею и барахтающимся кашляющим Костей метался Константин Петрович, словно играл в водные салочки.
— Не до игр сейчас, — пробурчал сыщик и стремительным кролем ринулся наперерез туше Змея Горыныча. Он догнал тело коллеги быстро. Забраться на скользкую спину было сложней. Но всё же ему это удалось с третьей или четвертой попытки. Боясь вновь свалиться в воду, Брок медленно и осторожно пополз к средней шее, на которой совсем недавно сидел. Шея, как и две другие, была опущена в воду. Головы Змея, соответственно, также оставались под водой. Сыщик обхватил шею пресмыкающегося друга и потянул ее на себя. С таким же успехом он мог бы пытаться выдернуть из земли столетний дуб. Но Брок всё тянул и тянул за чешуйчатую шею, пока окончательно не выбился из сил. Тогда он прижался к шершавой чешуе всем телом и дал волю скупым мужским слезам, совсем незаметно, но всё-таки повышая чуть-чуть уровень воды в реке.