Пока Эрл был занят глазами, я раздобыла первые два ингредиента, которые заботливo сложила в шкатулку в комнате. С лекарственным корнем возникла небольшая проблема: когда я кралась к лекарской комнате, меня поймал Кейн.
— Ты что тут делаешь?
— Меня Эрл на кухню не пускает, а книги я уже разобрала! — нашлась я.
Но Кейн был бы отвратным руководителем, если бы не заподозрил неладное:
— И что? Зачем тебе в эту часть дома? Здесь мой кабинет, лекарский этаж. Что ты здесь забыла?
— Я… м-м-м… у меня заболела голова! И я решила поискать зелье! Сами знаете, когда сидишь взаперти, так не хватает солнышка, свежего воздуха и прогулок. Вот я и чахну.
В доказательство я тяжело и грустно вздохнула. Очень натурально получилось, разжалобило бы даже каменное сердце. Вот и Кейн дрогнул:
— Ладно, иди возьми зелье, оно на первой полке. А насчет свежего воздуха… вечером устроим ужин на улице, раз уж всю кухню оккупировали глаза.
На такую удачу я и не рассчитывала! Я-то думала, придется настаивать воду на лунном свете, открыв окно и сжавшись c Умбрей под одеялом. Но под предлогом прогулки удастся и воду настоять и крестоцвет собрать. Светлейшая явно благоволила мне сегодня. Еще бы, месть такому придурку, как Уилл Торн — явно богинеугодное дело. Это же надо быть таким несносным, что даже божеству мешать!
— Хейлин… — окликнул меня шеф, когда я уже почти скрылась за поворотом, на пути к зелью от головы и необходимому ингредиенту страшной мести. — Я рад, что ты осваиваешься. Продолжай в том же духе.
И вот тут мне мгнoвенно стало стыдно. Я поклялась всеми сумочками мира, что сделаю совсем чуть-чуть этого ведьмовского зелья. Лишь капельку, чтобы Торн как следует опозорился, и ни каплей больше. Потому что если Кейн узнает… он убьет сначала меня, а потом найдет Умбрю и ее заодно порешит. Нет, никаких пакостей, только ка-а-апелька зелья.
* * *
К вечеру глаза разбежались по всему дому. И я не шучу: они действительно разбежались в разные стороны. Конечно, большую часть Эрл все-таки потравил, но, спасаясь от жесточайшего уничтожения, мигрирующие насекомые мигрировали все активнее и активнее.
К чести повара, их было не так мнoго. Мы, может, и не узнали бы, если б в самый разгар дня не раздался богатырский вопль Кейна.
— Эрл, мать твою! Неужели сложно справиться с выводком глазастых тараканов?!
Оставалось только гадать, в каком месте Кейн вcтретился с глазами, что так разъярился. Но заставил Эрла, несмотря на протесты последнего, обработать все жилые помещения. Нас согнали в комнаты отдыха, чаевничать в ожидании ужина. Я даже сочувствовала повару: столько обязанностей сразу. Но сочувствовала исключительно про себя. А то еще приставят помогать.