В результате Маркс все же вынужден признать, что «труд по надзору и управлению», вытекающий из противоположности между эксплуататорами и эксплуатируемыми «при капиталистической системе непосредственно и неразрывно связан с производительными функциями, которые налагаются всяким комбинированным общественным трудом на отдельных индивидуумов в качестве особого труда. Заработная плата [управляющего] … совершенно (!) отделяется от прибыли и принимает форму (?) заработной платы за квалифицированный труд, как только предприятие достигнет достаточно крупных размеров, для того чтобы оплачивать такого управляющего» (25, I, 425). При отсутствии индивидуального капиталиста (как в акционерных обществах) вообще «плата за управление … выступает совершенно обособленно от предпринимательского дохода» (25, I, 426), а в кооперативных фабриках «вознаграждение управляющему» «составляет часть затраченного переменного (!) капитала совершенно так же, как заработная плата остальных (!) рабочих», и «средняя прибыль … фактически и осязательно представляется здесь величиной, совершенно независимой от платы за управление… То же явление наблюдается на некоторых капиталистических акционерных предприятиях» (25, I, 427). В результате «плата за надзор с возникновением многочисленного класса промышленных и торговых управляющих обретала…, подобно всякой другой заработной плате, свой определенный уровень и свою определенную рыночную цену» (25, I, 428).
Казалось бы, нужно перенести это на общий случай, но Маркс этого так и не делает, ибо вынужден противостоять «апологетическому стремлению представить прибыль не как прибавочную стоимость, т.е. неоплаченный труд, а как заработную плату самого капиталиста за выполняемый им труд» (25, I, 427-428). Но в том-то и дело, что признание необходимости платы капиталисту за его труд, вытекающий из разделения труда, вовсе не должно означать, что таковой должна являться прибыль (прибавочная стоимость) хотя «предпринимательский доход – … плод той активной роли, которую лицо, применяющее капитал, играет в процессе воспроизводства» (25, I, 411). Речь должна идти о той части переменного капитала, которая затем в своей более значительной части затрачивается на оплату труда управляющих и специалистов «подобно всякой другой заработной плате».
«Акт Р – Д опосредствует индивидуальное потребление рабочего, превращение жизненных средств в его плоть и кровь. Конечно, для того, чтобы капиталист функционировал как капиталист, он также должен быть налицо и потреблять. Но для этого он фактически должен потреблять столько же, сколько потребляет рабочий – и поэтому большего не предполагает эта формула процесса обращения» (24, 68). Большего и не надо касаемо потребления «жизненных средств» участником трудового процесса. Но для капиталиста именно как капиталиста (поскольку «капиталист есть лишь персонифицированный капитал») «движущим мотивом его деятельности является не потребление и потребительная стоимость, а меновая стоимость и ее увеличение». Происходит же это потому, что «лишь как персонификация капитала капиталист пользуется почетом» (23, 605), и стало быть, только путем увеличения своего капитала он может эффективно удовлетворять одну из своих общественных потребностей потребность в самоутверждении.