Соответственно становление и развитие капиталистического общества не было результатом непосредственной трансформации в него общества феодального, т.е. изменения все того же объекта. Этот процесс представлял собой взаимодействие различных объектов: западноевропейского феодализма с другими, вне Европы сущими, социальными организмами, находящимися на более низкой стадии общественного развития. А вот результатом его стало образование единого объекта. Но единого не в единообразии («весь торгующий мир» как мир, для которого, как и для его европейской части, если не актуально, то потенциально действительны одни и те же экономические законы), а включающего принципиально различные составляющие, только в этом своем различии образующие новое целое. А «если процессы, противостоящие друг другу в качестве совершенно самостоятельных, образуют известное внутреннее единство, то это как раз и означает, что их внутреннее единство осуществляется в движении внешних противоположностей» (23, 124).
Внутреннее развитие феодализма в Западной Европе обеспечило возможность дальнейших социальных преобразований. Но появление возможности коренных общественных изменений вовсе не означает их неизбежности, их перехода в необходимость. Внутренние процессы в общественном образовании не могут привести к таким переменам без включения внешних сил, без взаимодействия с другими общественными образованиями. Только открытость вовне, развивающиеся мировые связи обеспечивают недостающие условия для перехода от феодализма к капитализму. Там, где господствует замкнутость, где внешние связи ограничиваются, феодализм консервируется, как консервируется любой общественный строй в условиях замкнутости, и никакие внутренние процессы не могут привести ни к чему иному, кроме застоя и загнивания (как никакие внутренние процессы в механической системе не могут изменить положения ее центра тяжести).
Особую роль здесь сыграли коммуникационные возможности, а потому при рассмотрении интеграционных процессов обязательно должно учитываться «влияние средств сообщения. Всемирная история существовала не всегда; история как всемирная история – результат» (12, 736). С расширением коммуникационных возможностей «мир сразу сделался почти в десять раз больше, вместо четверти одного полушария перед взором западноевропейцев теперь предстал весь земной шар, и они спешили завладеть остальными семью четвертями» (21, 83). В результате, несмотря на то, что становление феодализма в Западной Европе произошло даже позже, чем в некоторых других регионах мира, возможность для перехода к следующему этапу развития, к следующей общественно-экономической формации здесь возникла раньше, чем в других регионах.