Еще раз повторим: сказанное вовсе на значит, что человеку присущи «своя» и какая-то «чужая» системы потребностей. Все эти потребности безусловно собственные потребности человека, без которых человек не был бы человеком, а потому представляют нечто единое, и хотя между ними существует различие, эти «различные потребности внутренне связаны между собой в одну единственную систему» (23, 368). Но это классический случай единства в противоположности, ибо, будучи единой, данная система состоит из двух разнонаправленных «подсистем». Если бы все потребности в конечном счете было возможно редуцировать к одной (пусть даже сложной, комплексной, но подчиненной единой цели), то задача сводилась бы только к модификациям данного фактора в конкретных условиях, однако по своей принципиальной сути он оставался бы одним и тем же во все времена и для всех социальных групп. Но результаты попыток найти такой фактор прямо противоречат общественному опыту (что показывает уже хотя бы существенное различие указанного фактора для господствующих и угнетенных групп). А это заставляет предположить, что потребности человека не могут быть сгруппированы в одну (пусть даже очень сложную) комплексную потребность. Ибо существуют два таких комплекса, отражающих нужды двух различных объектов, хотя оба эти взаимодействующие комплексы потребностей свойственны в качестве психического феномена непосредственно каждому конкретному человеку, и в этом смысле составляют единую систему.
Поэтому если для конкретной общественно-экономической формации ее политэкономию можно построить на эмпирическом определении стимулов (скажем, для капиталистической – голод для угнетенных, жажда прибавочной стоимости – для угнетателей), то политэкономия как теоретическая дисциплина должна выводить достаточно различные законы связи общественного производства с индивидуальным потреблением из общих оснований для различных общественно-экономических формаций. А это значит, что она уже не может ограничиваться в анализе только производством, поставив его в связь с потреблением посредством эмпирически установленных ведущих факторов, а должна включать в себя и то, и другое в их действительной связи. Только в этом случае можно «построить» общую политэкономию, включающую в себя, в частности, и политэкономию переходных периодов (в том числе и социализма).
Потребности человека отражают объективные нужды индивида или общества. Однако в качестве субъективного феномена они присущи исключительно индивиду. Существуют групповые нужды, но не существует групповых (в смысле их принадлежности определенной социальной группе как какому-то коллективному субъекту) потребностей существуют только потребности составляющих эту группу индивидов. Повторим еще раз: индивиду присущи не только индивидуальные потребности, отражающие его собственные нужды как биологического организма, но и потребности общественные, также индивидуальные по локализации, но отражающие нужды общества как некоей высшей целостности. Что же это за потребности?