Будучи направленными в конечном счете на взаимодействие с окружающей средой, общественные потребности так же, как и индивидуальные, предполагают наличие определенных внешних объектов, на которые направлено их удовлетворение. Но в отличие от первых, они вовсе не обязательно предполагают потребление в вульгарно-«материалистическом» понимании. Соответственно в условиях, адекватных человеческой сущности, они не предполагают ни непосредственного «потребления» с элиминированием объекта, ни даже «индивидуализации» последнего.
В условиях первобытного коммунизма сама деятельность индивида, направленная на обеспечение условий удовлетворения индивидуальных потребностей членов племени, служила вполне адекватным средством удовлетворения его общественных потребностей. Деятельность членов племени, будучи непосредственно общественно целесообразной, осуществлялись вследствие этого «по законам красоты», общие цели обеспечивали непротиворечивость в общении, а сама деятельность на общее благо являлась мощным средством общественного самоутверждения. Таким образом, в первобытном обществе общественные потребности, будучи могучим регулирующим средством, для своего удовлетворения в прямом смысле не требовали никаких материальных затрат. Другое дело, что возникала необходимость в материальных затратах коммуникационного характера: скажем, чтобы любоваться пещерной росписью, членам племени не нужны были материальные затраты, но чтобы расписать стену, необходимы были очищенная стена и краски (как и рабочее время художника), вполне «материальные» агенты. Однако несло эти затраты общество в целом, индивид-потребитель в них не нуждался. Аналогичная ситуация будет иметь место в коммунистическом обществе, только коммуникационные затраты при этом многократно возрастут.
Иначе дело обстоит в обществе классовом. Как только деятельность человека теряет непосредственно общественный характер, т.е. между индивидом и обществом становятся некоторые общественные группы, отражающие социальную дифференциацию последнего, материальные затраты на удовлетворение общественных потребностей становятся индивидуальными. Уже с самого начала разложения родового общества появляются индивидуальные украшения, опосредствующие общественную оценку деятельности индивида. Само по себе функционирование индивида как члена все более расщепляющегося общества уже не может полностью обеспечить удовлетворение его общественных потребностей. В частности, потребность в самоутверждении определенной мерой переносится с непосредственной деятельности индивида на ее материальные результаты (в том числе воплощающиеся и в тех же украшениях).