— Мои люди — профессионалы.
Видимо, это должно было объяснить всё. И, черт побери, у Геры не было никаких сомнений в его словах!
— Герман Маркович, — вдруг снова заговорил Николай Иванович, когда Герман уже решил повесить трубку.
— Да?!
— А что вам известно о самой Дарье? В курсе ли вы, к какой семье она принадлежит?
— Даша — сирота. Её удочерили Ставшие. Мы, кажется, уже говорили об этом.
— Говорить-то говорили… Вот только, учитывая возможности её семьи, для меня несколько удивительно лично мое участие во всем происходящем.
— Почему? — растерялся Герман. Нет, конечно, у приёмной матери Любы была очень непростая семья. Очень богатая… Но порой даже деньги ничего не решали.
— Ставр Ставший… Что вам известно об этом человеке?
Герман напрягся:
— Ничего. А что должно быть?
— Он поможет. Обратитесь к нему.
— Это означает, что вы отказываетесь с нами работать? — не понял ситуацию Герман.
— Я не отказываюсь. Я лишь говорю о том, что Ставр Ставший может знать гораздо больше, чем мы хоть когда-нибудь узнаем. Введите его в курс дела. Мой вам совет.
Николай Иванович положил трубку, а Герман, окинув взглядом толпу, устало потер виски.
— Расходитесь, ребята. Завтра нас ждет тяжелый день. Пока мы не выяснили, что, мать его, происходит, будьте, пожалуйста, предельно внимательны и осторожны.
Толпа одобрительно загудела и двинулась к выходу из павильона. Дождавшись, пока все уйдут, Герман судорожно втянул воздух, и устало откинулся на стену. Наконец этот день закончился. Наконец он может пойти к Дашке… Никто не скажет, что он бросил команду в самый ответственный момент. Он был с ними до конца и делал то, что должен был делать. Исполнял свой долг… Так почему на душе скребли кошки? Почему в животе все скручивалось в тугой узел от неправильности происходящего? Почему весь сегодняшний день он больше всего хотел все бросить к чертям, и пойти к ней?! Наверняка, напуганной и несчастной.
Непогода усиливалась. Дождь лил, как из ведра. Герман продрог до костей, пока добрался до гостиницы. Медленно поднялся по ступенькам и замер возле самой двери, не решаясь сделать последний шаг. Давая себе еще немного времени, потому, что потом… ничего не останется. Будет только она…
Вдохнул в последний раз поглубже, и будто бы в омут бросился, распахивая дверь. Свет не горел… Только луна купала в своем прозрачном серебряном свете хрупкий женский силуэт. Сердце пропустило удар. Герман сделал шаг вперед и замер от нереальности происходящего.
— Ты пришел…
— Недостаточно быстро…
— Ты… пришел.
Шаг, еще один, и вот она уже так близко… Легкие наполнились её свежим хмельным ароматом. Вдохнул его глубже, до черных точек перед глазами… Но все равно было мало. Хотелось еще… Чтобы молекулы её феромонов по его крови текли. Вместо никому не нужного сейчас кислорода…