— Фёдор Тимофеевич, — отхлёбывая из глиняного стаканчика горячий отвар, спросил Муравьёв, — а где на берегу реки есть песок и глина?
— От того места, куда мы ходим воду набирать, нужно вправо десятков пять шагов пройти. Как раз, где берег резко вверх поднимается, там глина. А за песком и ходить не нужно, тут он на берегу перед прорубью.
— А камень?
— А за камнем ниже по течению нужно идти. Где излучина начинается, там камень есть.
— Хорошо, завтра займусь поисками, а пока мы с Артуром сабельки начнём вырезать.
— Добро, вырезайте.
Тут вопрос задал Игнат:
— Фёдор Тимофеевич, у тебя нет случайно картишек игральных?
— Есть, как же не быть, от товарища покойного остались. А тебе на что?
— А можно посмотреть? Любопытно очень.
Подойдя к одному из сундуков, казак открыл его и начал перебирать находящиеся там вещи. Через некоторое время он достал оттуда небольшую деревянную шкатулку, украшенную резным узором, и поставил её на стол. В шкатулке были карты.
Валет перебирал колоду в руках и с большим интересом разглядывал. Карты были непривычные. Во-первых: они были большего размера, чем те, к которым он привык. А во-вторых: у карт был и верх, и низ. Рисунок был цельным, фигуры нарисованы в полный рост. В третьих: бумага, из которой сделаны карты, была совершенно другого качества. Она напоминала больше грубый картон. Хотя Валет, который имел пять тюремных сроков, привык к разным картам. Не одна самодельная колода прошла через его руки.
— Ну, что, нравится? — спросил Фёдор Тимофеевич, глядя с каким интересом Кощеев перебирает карты в своих руках.
— Очень нравится!
— Раз нравится, бери их себе, дарю, — сказал казак, — покойный Иван тоже был большой охотник до них.
— Благодарю, Фёдор Тимофеевич! Как только смогу, сразу отблагодарю. За мной не заржавеет.
— Да, ладно, чего уж там, — слегка смутился казак от благодарных слов Игната.
Затем Лапин завёл разговор об охоте. Но казак отвечал, что мяса пока хватает. Последний раз добыча была богатая. Взрослый лось, которого он подстрелил, ещё долго сможет обеспечивать их рацион мясом. Стояла другая проблема, с обувью. Её не было у Муравьёва и Лапина. Муравьёв был самым высоким из всех. При росте 196 сантиметров, он имел 45 размер обуви, а Лапин 44-ый. Они вынуждены были обматывать ноги материей и шкурками, небольшой запас которых был у Саблина. Сам хозяин имел рост где-то 170 сантиметров. Ходил он, то в сапогах, то в валенках. Имелись ещё две пары валенок. Одни остались от покойной жены казака, и идеально подошли Кузьменко. Другую пару по очереди носили Агеев и Маллер. У них оказался одинаковый размер обуви. Кощеев ходил в сапогах. Самое интересное, что разбирая сундуки с одеждой, которых в доме оказалось семь, для Муравьёва нашлись не только шуба по его росту, но и нижнее бельё, а также красный кафтан, зелёные камзол и штаны. Так или иначе, одеты были все. На замечание Лапина по поводу количества различных вещей: