Стены были украшены мозаикой: полупрозрачные разноцветные стекла, в которых переливались синие и зеленые искорки. Зеленые портьеры на окнах задернули, и зал освещался лишь свечами. Слуги в белых туниках с вышитым на груди гербом Риччионе, красной распустившейся лилией, бесшумно скользили по полу.
Все пространство зала сейчас занимали три стола, настолько огромные, что места вокруг почти не было. Рой подвел меня к центральному, накрытому белым шелком. На нем стоял макет замка, в котором мы находились. Рядом с замком стояли фигуры двух кораблей в полной оснастке, что подразумевало собой союз двух стран. На столах для гостей стояли фигурки домов, между которыми были бирюзовые каналы. Я тихо ахнула, удивляясь, как такое возможно.
— Это всего лишь магическая иллюзия, — прошептал граф мне на ухо, слегка посмеиваясь в ответ на мое изумление, — Я же говорил, что Лагомбардия прекрасна!
— Да, если вас не пытаются убить, — фыркнула я. Он нахмурился:
— Это правда?
— Не знаю.
Козимо за нашей спиной зашипел, напоминая, что мы не одни, а люди, идущие за нами, жаждут начала праздника.
— Поговорим позже, — пообещал Рой, подводя меня к столу.
Как только мы с ним заняли свои места, положенные жениху и невесте, ставни замка, стоявшего на столе, раскрылись и оттуда выпорхнули белые голуби. Я слегка напряглась, опасаясь, что птицы могут нагадить на головы сидящим. Обошлось.
Голуби упорхнули в предусмотрительно открытое окно, вызвав бурю оваций среди простого народа. Окно сразу же закрыли, вновь погрузив зал в полутьму. Мне подумалось, что это освещение — прекрасная возможность для отравителя.
Откуда-то сверху раздалась музыка, я с первого взгляда и не заметила галерею, построенную специально для музыкантов.
— Белые коломены — символ мира и невинности помыслов, а также пожелание молодоженам иметь много детей, — Козимо улыбнулся мне. Как обычно, его глаза оставались холодными, — Это была моя идея.
— Мило и… неожиданно, — кивнула я. Рой как-то нехорошо посмотрел на кузена, но ничего не сказал.
Тем временем красивое тонкое сопрано в сопровождении арфы и скрипки поплыло по залу, иногда перебиваемое взрывами смеха: виночерпии уже вновь разлили фьён из огромных кувшинов. Мелодию вскоре подхватили лютни. Певица вместе с музыкантами пряталась где-то на галерее. Как я ни старалась ее увидеть, мне не удавалось.
За виночерпиями потянулись пажи, подносящие блюда. В основном мясо, приготовленное на вертелах. Принц, вгрызаясь в свиную ножку, рассказывал о новой поэме известного поэта. В ней говорилось о певце, сошедшем в мир теней в поисках своей возлюбленной, которая умерла от укуса змеи. Своим пением он так очаровал Владыку Теней, что тот согласился отпустить девушку. Условием было то, что певец не должен оборачиваться, пока не достигнет выхода из пещеры, но, увидев впереди солнечный свет, юноша не выдержал и обернулся. Его единственная любовь осталась в царстве теней. Козимо так поэтично описывал все страдания, пришедшиеся на долю нерадивого влюбленного, что дамы достали платки, чтобы вытереть слезы.