Пройдя под аркой, мы вышли в сад. В свете единственного гль’ойна мы едва различали тропинку, которая привела нас к небольшому домику, стоявшему в окружении каких-то ароматных кустов: не то жимолости, не то жасмина. Место было очень глухим и тихим. От этого тревога, снедавшая меня, лишь усилилась, и я крепче сжала шпагу, чуть вытащив ее из ножен.
— Прошу, — безучастно кивнул наш провожатый, подождал, пока мы зайдем, и запер за нами дверь. Громыхнул засов. Гль’ойн задергался, затем выровнялся, освещая пространство. Мы с Далией переглянулись и вздохнули.
Дом оставлял желать лучшего. Побеленные и давно потрескавшиеся стены, на одной из них, напротив двери, висело небольшое продолговатое панно из полированного темного дерева, на котором был изображен одноглазый человек, висящий вниз головой, по всей видимости, аналог нашего распятия. За занавеской из небеленого полотна, делившую комнату на две неравные части, обнаружились бадья с еле теплой водой, несколько льняных полотенец и кувшин для умывания. Желание искупаться было велико, но я лишь обтерла лицо влажным полотенцем, уже жалея о решении приехать сюда.
Затем вновь вышла в комнату. Далия тем временем раскладывала наш нехитрый скарб на одной из кроватей. Я прошлась по комнате и попыталась посмотреть в узкие окна.
Они были закрыты ставнями и заперты снаружи, я внимательно осмотрела их, заметила щели, через которые, в случае чего, можно было шпагой попытаться поддеть засов. Тишина действовала на нервы.
Под удивленным взглядом Далии я вытащила оружие, слегка согнула его сначала в одну сторону, затем в другую, проверяя на крепость, затем встала в позицию.
— Мадонна, откуда… — служанка внимательно посмотрела на витую гарду: причудливо сплетенные листья виттиса — Это же шпага Боно!
— Верно! — подтвердила я, — раз уж нас заперли здесь без охраны, не оставаться же без оружия?
Шпага оказалась слегка длиннее и тяжелее, чем те, которыми я фехтовала, или это просто я уже все забыла. Я сделала пару выпадов, разминая запястье, затем попробовала финт и недовольно поморщилась: рука потеряла былую гибкость. Выпад, еще, и отход назад, ноги запуталась в ткани, я чуть не рухнула, лишь в самую последнюю минуту успела схватиться за стул. Шпага вылетела из рук и с грохотом упала на каменный пол. Я выругалась.
— Мадонна, тише! — взмолилась служанка, — вы всех разбудите!
— Не думаю, — беспечно отозвалась я, — Этот домик стоит слишком далеко, чтобы его хозяева могли услышать хоть что-то.
Словно вопреки моим словам, раздались шаги, затем тихий голос спросил: