– Мельником кличут.
– Ну, будем живы – пересечёмся.
– Ага.
Как проходят через аномалии Кастет и Пиво, он смотреть не стал. Поднялся и потопал вниз по склону. Бандит молча смотрел ему в спину.
* * *
– Вот такая история, пацаны. Подтвердить, конечно, некому. Пиво в том же месяце снорки порвали. Кастет потом ходил под Султаном и на Затоне сгинул. Говорили люди, что он хотел подняться по-быстрому и его кто-то сдал. Мельника с тех пор не видал. А я с вами сижу тут и байки вспоминаю. Вот только кубы с тех пор эти так с собой и таскаю. Как там чифирок-то? Поспел? Ну, давайте отхлебнём, пока ночь тянется, да потом катнём на них партеечку. Примета хорошая, если без интереса играешь.
Снег под боком оттаял. Холодная вода пропитала шерсть и добралась до кожи покоящеегося в ложбине слепого пса. Противное ощущение, но совершенно незначительное по сравнению с болью в сломанных лапах. Стая. Нет, стаи уже не было. Он остался один, а скоро не останется совсем никого, потому что смысла в жизни хватит лишь на то, чтобы дождаться смерти. Вот он и ждал. Если бы он умел завидовать, то завидовал бы погибшим.
Им не повезло. В лесу они налетели на лежавшую в засаде химеру, которой уже давно полагалось впасть в спячку. Обычно в таких случаях стая разбегалась, оставив самого невезучего на растерзание, но сегодня химера первым убила вожака, и короткий предсмертный визг послал их в самоубийственную атаку. На мгновение химера исчезла под собаками. Пёс успел ощутить вкус чужой крови на языке, затем удар когтистой лапы отправил его в полёт. Он упал, откатился в яму. Боль прояснила сознание, затуманенное гибелью вожака. Попытался подняться – боль ударила ещё сильнее. Он остался лежать, подобрав под себя задние лапы. Шкура постепенно посветлела, маскируя его на снегу, пока хищник жрал мёртвых. Химера не заметила его и ушла, а ещё некоторое время спустя неподалёку раздались выстрелы и громкий рёв. Пёс ощутил укол злобной радости: химера нарвалась на двуногих. Даже боль ненадолго ослабла. Выстрелы почти сразу стихли. Хищника убили. Двуногие всегда убивают быстро, а вот ему ещё долго лежать. Пёс опустил голову на снег, закрыл глаза и задремал. Боль постепенно стихла.
Его разбудил сзади тихий скрип промёрзшей травы. Пёс повернул голову. Двуногие. Значит, умереть самому – не судьба. Затем до него донёсся запах. Пот, металл, сгоревший порох – это всё обычно. Почуяв эти запахи, надо прятаться. Сейчас спрятаться негде, и его уже заметили. Почему-то пахло ещё и цветами. Он глубоко вздохнул, втягивая носом воздух, и тихо зарычал. Снова заболели напрягшиеся лапы. Ничего. Может быть, на один рывок их ещё хватит?