– А вы?
– Мы в это время как были на Кордоне, так там и оставались. К нам ещё несколько ребят пришло, держались вместе. Хабар через Сидора и через Бородатого на Затоне сливали. Вроде и утихло уже всё, бабло понемногу пошло, но…
– Что – «но»?
– Любопытный ты, Хомяк, аж сил моих нет, – сказал Сява после недолгого молчания.
– Да ладно тебе. Пусть интересуется, чего такого? – пожал плечами Карыч.
– Тогда сам и рассказывай.
– Так чего рассказывать-то? Я же говорю, один день судьбу и решил. Мы хабар отправили на Затон. Там своя крыша была – Чапай, Султан и их ребята. Им процент шёл. Только хабар в тот раз к ним не дошёл. Тот, кто его нёс, решил подняться по-быстрому, и у них хватило ума попробовать опрокинуть не кого-нибудь, а монолитовцев.
– Кончили плохо?
– Не то слово. У тех один раненый, а Воробья и его бригаду больше никто не видел. А раз уж Воробей шёл от нас, то и нам зашло рикошетом. Уцелели только я с Сявой. Чапая они тоже не забыли и достали не так давно.
– Понятно, почему рассказывать про это не хотите.
– А тебе бы хотелось? Студента помнишь, их старшего? Ты говорил, что видел его в Долине.
– Ага.
– В тот день я впервые его и увидел. Вот после этого мы в «Свободу» и подались.
– Это вообще по понятиям – бандиту в группировку?
– В чём проблема? – Карыч недоумённо уставился на Хомяка.
– Ну, как. Это же группировка, не банда.
Карыч снисходительно усмехнулся. Губы Сявы тоже тронула улыбка.
– Не банда, верно. В больших городах в каждом районе свои группировки. Там в них, конечно, больше молодёжь, но принадлежать одной из них – это за правило. За молодыми присматривают, учат. Вот как я вас сейчас учу.
– Макаренко, – тихо пробормотал Сява.
– Вот он острит, а кто молодым понятия объяснит? Если есть хабар, то вариантов его делить только два: по беспределу и по понятиям. Скажешь, не так?
– Так, всё так, – ответил Сява. – Давай, учи молодых жизни.
– Вот то-то. Беспредельщики в Зоне долго не живут. Вот и выходит, что здесь все группировки тоже понятия уважают.
– И «Долг»? – спросил Хомяк.
– Ты у любого из этих парней спроси: читали ли они свой устав. Девять из десяти ответят, что даже его не видали. Запомни, Хомяк: по букварю живут только менты. Для нас менты – это кто? Военные за периметром. Группировки изначально затем и собирались, чтобы от их беспредела избавиться, так что тут всё в тему. Ну а то, что в них много бывших военных – так там и отсидевших полно, и никто их этим не попрекает. Здесь, если хочешь знать, люди честнее, чем за периметром.
– А «Монолит» тогда кто, если военные – это менты?