– Нет, – сказал я. – Мы с мамой покушаем в кафе. К тому же, пока донесём, уже будет не так вкусно.
– Ну да, – заключила Бэкки. – Ты прав.
Мы увлеклись лакомством, и я совсем перестал видеть то, что творится вокруг. Неожиданно в меня врезался мчавшийся мимо прохожий, и земля будто ушла из-под ног. Бэкки упала на песок, а я повалился на спину, ощутив резкую боль в локтях. Прошипев сквозь зубы что-то невнятное, я недовольно взглянул на виновника аварии. Увидел низкорослого, прыщавого парня с растрёпанными волосами, глядевшего на меня равнодушным взглядом.
«Гадёныш! Слепой что-ли?!» – подумал я гневно, подсознательно понимая, что сам должен был следить за дорогой.
Быстро отыскав Бэкки, я увидел, что она уже встала, и отряхивалась. Она была спокойна, и плакать вовсе не собиралась, как обычно это делали другие дети. Хотя упала она с приличной высоты, и у неё была тысяча причин испугаться. Я вскочил, и подбежал к ней, присев на одно колено.
Помогая ей отряхиваться, я очень боялся увидеть на её теле синяки, ссадины, а то и открытые раны. Синяки и ссадины ладно, но вот через открытые раны могла попасть инфекция. Было страшно, что Бэкки заболеет. Спросил обеспокоенно, заглянув ей в глаза:
– Бэкки, солнышко, ты как? В порядке? Ничего не болит? Всё хорошо?
Она ответила, широко улыбнувшись:
– Нет, папочка, всё хорошо. Лучше спроси у мальчика, – она рукой указала на подростка.
Глянув на него, я покачал головой. Он низко поклонился, и застыл в таком положении, сказав:
– Прошу простить нарушение общественного порядка с моей стороны. За свою невнимательность я готов понести ответственность в полной мере, согласно действующему в Соединённых Штатах законодательству, и уклоняться от наказания не буду. Простите.
Чуть не обронив челюсть от удивления, я недоумённо смотрел на парнишку. Он произнёс свою речь таким хладнокровным тоном, что казалось, будто бы ему на самом деле никакого дела нет до произошедшего. Лучше бы он вообще ничего не говорил, и пошёл дальше, потому что отвечать ему у меня не было желания.
Он пугал меня. Мне вспомнился его равнодушный взгляд, который будто принадлежал человекоподобной машине, покорной и не агрессивной, но машине.
– Смотри просто в следующий раз, куда идёшь, – спокойно произнёс я, скрывая дрожь в голосе и неприязнь к парню. – Ничего страшного.
– Вы уверены? – переспросил он, выпрямившись. – Это ваше окончательное решение?
Я вскинул брови, и, чувствуя, что начал злиться, сказал:
– Да иди ты, иди, это моё окончательное решение. Ты что, Виндоус 98, что ли?
– Ответ отрицательный, – сказал парнишка, и ещё раз поклонившись, зашагал дальше.