Конус, чакра...
Мнение о том, что все выдающиеся личности имеют те или иные отклонения-патологии, широко известно. Аристотель, Цельс, Павлов, Фрейд, Юнг, Выготский, Леонардо, Микеланджело... Не одна сотня имен, обогативших человечество свежей мыслью. Не много, но и не мало. Было время.
Было, Николай считал себя чуть не гением, своим среди обогатителей, ускорителей прогресса... А что после них изменилось к лучшему? Средний возраст людей вырос? Здоровье укрепилось? Страданий стало меньше? Вовсе нет. Скорее, наоборот. Так почему же их чтут, делают из них кумиров? Если к лучшему ничего не меняется, мир катится вниз, думая при том, что совершает восхождение!? Так может быть, все эти гении-открыватели на деле ускорители падения? А понятие прогресса, - фикция?
Вот это вопрос! Тайменев даже вздрогнул от его ересеобразной новизны. Черт-те что приходит в голову. Хорошо хоть запах горелого пропал, и он смог вернуться к модели острова.
Медленно обойдя кругом полусферы несколько раз, Николай попытался определить секрет большой игрушки, но ни до чего не додумался. Скорее всего, тут применена голография. Да и какая ему разница? Важно, что благодаря чудо-игрушке он может теперь ориентироваться без указателей. Он зафиксировал в памяти зеленую фазу. Она говорила, что туристы размещаются недалеко отсюда в коттеджах и палаточном лагере, по соседству с культурно-административным центром острова. Не успел он отойти от макета на десяток шагов, как наткнулся на Франсуа Марэна и его сподвижника по забавам на "Хамсине" Пола Брэйера. Николай так и не составил о том определенного мнения, причиной чего считал характер Брэйера: никогда нельзя было сказать, чему тот отдает предпочтение, а чего не любит; всегда ровный и спокойный, Пол не давал повода для откровенности, в отличие от Франсуа. Брэйер рядом с веселым и жизнерадостным толстяком Марэном выглядел бледной тенью последнего. Взгляды людей, заметил Тайменев, скользили по лицу Брэйера не задерживаясь. Лицо Марэна непрерывно отражало смену эмоций, и они притягивали людей к Франсуа, соединяя в чувственном диалоге.
- Ты заставляешь меня и моего друга волноваться и еще волноваться, - почти закричал Франсуа, радостно раскрыв глазки, - Коман сава? Мы здесь затем, дабы сопровождать тебя к месту жилища. Так у вас говорится? Я знал, что тебе понравится цветная игрушка и что я найду тебя здесь. Франсуа Марэн - лучший детектив в мире...
Окутанные облаком слов, непрерывно излучаемых Франсуа, они вошли в тень пальм, прошли рощу и оказались на зеленой равнине, застроенной каменными домами непривычной вкусу европейца архитектурной конфигурации. Чуть поодаль на юго-востоке от каменного городка, расположился палаточный лагерь. В перспективе над палатками, - зеленые холмы и серые камни невысоких вершин слагали линию близкого горизонта.