Тайменеву фирма "Тангароа" в содружестве с секцией ЮНЕСКО по па-леоэтнографии предложила настоящий информационный клад, составленный из редчайших лекций, прочитанных известными и, что особенно любопытно, - и вовсе неизвестными авторами. Плюс видеозаписи, статьи из газет и научных журналов многих стран. И книги: приличная библиотека на нескольких языках. Все изобилие ориентировалось на остров Пасхи, его историю и настоящее, охватывая все стороны бытия, от геохронологических проблем до неумения рапануйцев разобраться в собственном наследии.
Вначале он окунулся в это море разнообразнейших сведений из любопытства и безделья, не ожидая найти действительно дельное и полезное, но быстро увлекся. И утонул в нем. Лишь через день-два удалось нащупать островок ориентировки, находясь на котором можно было заняться системным анализом информации, не рискуя захлебнуться. Таким островком оказался Тур Хейердал с его замечательными книгами. С их помощью Тайменев надежно застраховался от воздействия разных морей с их портовыми соблазнами, от преимуществ шоколадного загара и прочих наслаждений.
Задумываясь в перерывах между занятиями об окружающих людях, об экипаже и его хозяевах, он пытался представить себе компанию "Тангароа" в образе человека. Ничего не получалось. Фигура корпорации стояла перед ним без лица, без головы. Дня за три до прибытия к острову Пасхи Тайменев обратился к библиотечному компьютеру. Но на все запросы получал один и тот же короткий ответ-предложение: "Назовите код доступа". Попытавшись несколько раз отыскать код, он бросил занятие, уяснив его бесполезность.
Да и к чему иметь полное представление о "Тангароа"? Достаточно и того, что информационное обеспечение на высоком уровне, в его родном университете такого уж точно нет. И обслуживание явно превышает меру оплаты за билет второго класса. Ведь никто кроме него, даже сверхлюбознательные журналисты, не пытаются проникнуть за рамки дозволенного. Имеется пресс-служба, ее ответы всегда исчерпывающе ясны и окончательны.
Еще раз мысленно рассмотрев фигуру без головы, выглядевшую солидно и респектабельно, уверенно стоящую на толстых ногах, он выбросил ее из головы.
Приличное знание английского и знакомство с французским, освеженное соседом по каюте Франсуа Марэном, позволили быстро усвоить основы испанского и разговорного рапануйского, чему способствовала найденная в библиотеке оригинальная методика ускоренного изучения полинезийских наречий.
Романтика хейердаловской научной интриги окружила Тайменева защитным барьером, надежно хранившим от соблазнов корабельного быта. И Николай Васильевич, рядовой преподаватель истории одного из провинциальных российских университетов, смог всецело подчиниться, - пожалуй, впервые в жизни, - инстинкту любознательности. И потому был окрещен Франсуа Марэном Профессором и Философом. Причем выбор прозвища зависел не только от времени суток, но и самочувствия Франсуа, - ибо они в его жизни связывались теснейше. Утром Тайменев становился "профессором", вечером "философом".