Исчерпав, видимо, энергетический ресурс, Франсуа открыл холодильник и достал банку пива.
Николай обратил внимание, что на животе Франсуа на более длинных шнурках уютно устроились еще два куска дерева: символ Луны Реи-миро в виде полумесяца с человеческими физиономиями на рогах, и тахонга, - деревянное яйцо с вырезанным на нем каким-то изображением. Франсуа явно впадал в язычество, обвешиваясь амулетами. Впрочем, в случае с Франсуа трудно было судить сразу верно о чем-то; он, по мнению Николая, был полон противоречий и загадок.
Вот и теперь... Всего лишь миг, но какой! Брошенный из-за цветной банки пива неясный, непривычный взгляд искоса. Будто выглянуло жало, до того скрытое, кольнуло легким прикосновением, - и как не бывало его. Взгляд человека, знающего злобу и зависть. Показалось? Конечно!
Николай решительно отказался от создания цельного образа Марэна. Не по силам. Тот близок и положительному эмиссару международной службы предупреждения чрезвычайных ситуаций, и подозрительным личностям с лайнера, и местным. Везде он свой, каждому товарищ и друг...
Проявить фотопленку Тайменеву удалось к завершению следующего дня, занятого с утра прогулками и пляжем; под мудрым руководством Марэна время прошло весело и бестолково.
Почти вся пленка оказалась засвеченной. Но несколько получившихся кадров заставили фотомастера со сложным длинным именем при вручении выполненного заказа посоветовать никому их не показывать. При этом он смотрел на клиента со смесью испуга и любопытства на лице.
Театра теней, как он и ожидал, снять не удалось. Неужели стрела времени летела во сне? Удивительно, что затвор фотоаппарата время от времени включался; как такое получилось, оставалось загадкой, ведь лунатизмом он не страдал. На четырех удавшихся снимках в центре святилища стояла легко узнаваемая статуя. Та самая, что находится за тысячи миль отсюда под надежной охраной в Британском музее. Контур статуи окутывала мощная цветная аура. Изображения радуги и солнца на каменной спине почему-то черно-белые.
Положив снимки на дно дорожного чемодана в пакет с фотографиями лжеаборигена Те Каки Хива, Тайменев задумался. Хорошо, что фотомастер не будет болтать. Излишнего внимания Николаю не надо, и без того хватает опеки. Хранить такие снимки в палатке становилось рискованно; надо бы их передать временно губернатору либо старосте. Они поймут.
Близится завершение отпуска. Пора подводить итоги, а он все больше увязает в трясине необъяснимых событий, непонятных вопросов-проблем. Да, по возвращении домой впечатлений хватит очень надолго. Только вот дом стал казаться столь недоступным, что иногда делается просто страшно.