Во-первых, "творец"-технолог создал бы систему. Вырезал бы из происходящего кусочки, рассек живую целостность бытия эфемерным скальпелем анализа; а затем расположил элементы в ином, понятном ему беспорядке. Потом царь и венец собственного мира, он нашел бы особо важные узлы, связи, отношения... И, уцепившись за оные, двинулся бы наш венценосный академик в поиски причины, не подозревая, что сам же и конструирует желаемое, подгоняет задачку и процесс ее решения под готовый или нужный ответ. Ведь все ответы на все будущие вопросы уже заложены, хранятся в нем.
А разве не так? Все мы желаем выглядеть демиургами, кузнецами личного и общенародного счастья. Тайменев грустно усмехнулся: ведь и он ничем не лучше. И он всегда старался извлечь на свет механизм внутреннего действия, двигатель причин и следствий.
Как ни странно, получалось! И не только у него. Сотворишь конструкцию, - и машина заработала!
Причины порождают следствия, в ходе следствия раскрываются причины. И не имеет значения, кто человек по профессии, по предназначению: следователь прокуратуры, химик, инженер-механик, доктор-врач, революционер... Имеет значение, играет роль то, что он тут же предлагает соотечественнику, согражданину, сопланетнику ключ, открывающий запертые двери. И подводит к этим запертым дверям. И неважно, что справа-слева от двери свободно, иди прямо и все! Ключ-метод, ключ-способ, ключ-рецепт, ключ-учение, ключ к одной двери, ключ универсальный... Где ключ, там и замок! Начинаются эксперименты по открыванию-закрыванию, меняются условия, снова встают вопросы, приходят новый хирург, демиург, доктор философии, кандидат права... Приходит, ищет, находит, вручает.
Открываем, радуемся, восхваляем, закрываем. Процесс идет. Называется процесс прогрессом.
"Успех" здесь, - в наличии методологии. Она всегда имеется, сознаешь это или нет. У сторонников анархии программы действий часто более разработаны, чем у приверженцев партии, открыто двигающей свою четко определенную платформу.
Тайменев усмехнулся: прав и еще раз прав Хету, обвинив его в однозначности мышления! На самом деле, - мысли-то текут штампованные, будто взятые из газетных страниц. Нет, не быть ему писателем, не сможет он увлекательно рассказать ни о своей жизни, ни о других судьбах.
Предвечерний час принес холодок, а с ним и Франсуа. То ли под влиянием неожиданно прохладных сумерек, то ли обрадованный приходом товарища, Николай вдруг принял внезапное для самого себя решение.
Не слушая марсельца, он быстро вытащил чемодан, вынул пакет с фотографиями и протянул ему.