Тур тянул с решением, резервные минуты шли, положение не улучшалось. Наконец, справившись с колебаниями, он кивнул Вито, наблюдая воспаленными глазами за приборами, показывающими внутреннее состояние звездолета. В первую очередь пострадают растения, это неизбежно. Но техника должна выдержать. Может быть, повезет и Лойде.
При переходе границы в девятнадцать "Ж" поступило сообщение о разрушении блокировки спасательной капсулы в медцентре, дестабилизированной во время эксперимента Гровса, и ранении Климовича. Тут же прозвучал голос Адамова: нечеловеческими усилиями справившись с гравитацией, он успел восстановить функционирование системы жизнеподдержания Лойды.
Преодолевая боль в глазных яблоках, Тур посмотрел на Вито и увидел в его глазах тот же вопрос: как смог совсем юный стажер сделать то, что не смог бы даже Эрнст Рэб, человек-машина, олицетворение безопасности "Ойкумены"? Не говоря о роботах... Адамов через каждые пять минут сообщал о положении в медцентре, ставя все новые рекорды выносливости человека и крепости его духа.
Минут через десять Адамов доложил, что можно увеличить ускорение еще на половину единицы, и Вито тотчас дал разрешение Биоргу.
Через тридцать минут все было кончено: "Ойкумена" оторвалась по касательной от опасной зоны невредимой и сила тяжести постепенно снизилась до тройной. Приборы показали, что приготовившаяся поглотить звездолет пасть инопространственного зверя, высунувшего хищную голову в мир обычных измерений, осталась в стороне и позади.
Облегченно вздохнув, Тур и Форстер одновременно взглянули на небосвод и замерли, не веря своим глазам: в десяти градусах восточнее от направления на альфу Кентавра горела яркая звезда. Угловой размер диска звезды можно было определить и простым глазом.
- Чуть более сотни астрономических единиц, - прошептал побледневший Форстер.
Тур тут же развернул кресло в обратном направлении. Кроме новой неизвестной звезды все на небосводе было как всегда, все звезды и созвездия занимали обычные места. Все, за одним маленьким исключением: отсутствовала слабая звездочка, одна-единственная, та, которую люди называли Солнцем.
...Еще через полчаса, освободившись от потрясения, они смогли привести все данные в систему и выбрать одно из множества объяснений случившегося.
"Ойкумена" обошла по крутой дуге в трехмерном пространстве участок патологической кривизны и оказалась с противоположной его стороны. В пределах парсека от Солнца обнаружена звезда, которой раньше не было на звездных картах. Солнце исчезло из пределов видимости. Поскольку в остальном рисунок видимых звезд Галактики остался прежним, расстояние до альфы Кентавра также в пределах расчетного, можно было сделать вывод: рядом с Солнцем они наткнулись на кусок иной геометрии, яйцо пространства, имеющего иные параметры. Разрыв непрерывности, локальное нарушение изотропии их трехмерного мира, как выразился Вито.