Все вокруг утонуло в черноте. Не слышно ничего, даже людей на улице. В этой тягучей пустоте и темноте мы остались вдвоем. И пусть весь мир подождет.
В его глазах появились красные всполохи.
Мне стало страшно. Нервно сглотнула, но руку так и оставила возле шеи, готовясь выпустить броню.
— Подземная лилия. Растет в сырых местах у подземных вод, — он покрутил тонкий стебель в пальцах. — Неделя прошла. Неужели ничего нельзя было найти?
Он приблизился ко мне в один момент. Так близко, так опасно.
— Вы сидите в городе, ничего не делая. За это время уже можно было не то, что Верхтайм найти, а вход на Небеса построить!
Посмотрела ему в глаза. Нельзя отводить взгляд, нельзя показывать слабость.
— Я ищу.
— Пусть все ищут. Монашка, лысик твой…
Оу, лысик прозвучало немного нервозно. Ревнует?
— …Суккубка, не испытывай мое терпение. Оно не безгранично, — он навис надо мной, затмевая свет в комнате. — И Владыки тоже…
Между нами появился цветок, освещая лицо. Он улыбнулся, а из краешка губ потекла кровь. Вытер ее пальцами.
Заметила и на брови багровый след. Он подрался перед приходом ко мне?
Протянула руку, дотронувшись до его щеки. И тут же отдернула. Он нахмурился.
— Здесь опасно оставаться, — он взял аккуратно мою руку за запястье и вернул на щеку.
Почувствовала легкую щетину. Провела пальцами до брови. Он закрыл глаза, наслаждаясь прикосновением.
Я сама пылала. Хотелось его обнять. Просто обнять, без всяких суккубских штучек. Почему-то рядом с ним хотелось без них. Сама бросаюсь, сама не отказываю. Только он сдерживается. А что, если не сдержится, а потом уйдет и не появится больше? Надо себя держать в руках.
Но страх определенно был. Я не знала, что от него ожидать — и это невыносимо. Со всех сторон мы в опасности.
— Я знаю, — прошептала.
— Ты красивая, — и вновь он смотрел жадно и голодно.
А когда-то не была красивой. Воспоминание о том, как демоны относились ко мне, когда на мне были шрамы, полоснуло по сердцу.
— Суккубочка, — король провел ладонью по моей щеке, медленно склонился и поцеловал в щеку. Дрожь прошла по всему телу, вызывая мурашки. А сердце стучало в груди так, будто хотело разбить в хлам ребра. Он протянул цветок.
Я смотрела то на него, то на цветок.
— Это тебе, — и вновь улыбка на его лице.
— Какой-то цветок из глубин ада? — взяла в руку лилию, заворожённо глядя на красоту в моих руках.
— Кому я доверил поиск Верхтайма? — закатил глаза. — Нет. Это не из ада.
Ответить мне не дали. На этот раз он поцеловал меня в губы. Жарко, неистово и настойчиво. Я встретила его с не меньшим нетерпением. Платье казалось слишком большим, слишком длинным и неудобным. Мысли о том, что я обещала самой себе сдерживаться, разлетелись в пух и прах. Не умею по-другому. Уговаривала себя, что это все суккуб внутри контролирует действия, желания и похоть. Монашка Эверлин так бы не сделала. Только я давно не монашка. И до безумия хочу этого мужчину. Не суккуба, а я.