И везде, всюду: по углам, под ногами, на любой свободной горизонтальной поверхности лежали разобранные на части сферы — только белые и ни одной чёрной. Ловчих Минс так и не удалось заполучить.
— Чаще всего я приходила именно в четвёртое логово, — сказала она, глядя на сломанное устройство со своим сообщением. — Довелось же опять сунуться в это место… здесь успели сделать больше всего.
— Кто успел? — не поняла Исса.
— Люди. Ты ведь не думаешь, что мы одни в лабиринте?.. Вернее сказать, здесь мы совершенно одни, но за стенами, снами и испытаниями должен быть кто-то ещё. Мы чувствуем связь с внешним миром, стремимся пробраться в него, найти выход. Ты можешь сколько угодно напрягать свою память, но ни вспомнишь ни одного знакомого человека. И всё-таки нам известно, что другие люди есть, что они существуют. Где-то там, куда никогда не поднимется лифт, должны быть целые города, автобусы не ходят пустыми, а на островах полным-полно чужих лиц…
— Ты говоришь о людях, но ничего не знаешь о них, — заметила Исса, проследовав за сестрой. — Ведь это они заперли нас в лабиринте… может быть, не напрасно? Уж по крайней мере одно чудовище к ним больше не вырвется!
— По-прежнему жалеешь свою подругу? — с обидой вдруг обернулась к ней Минс. На глазах Иссы сами собой выступили слёзы. Сестре не доводилось держать умирающего человека у себя на руках, она не видела, как мир застилается алым, не пыталась утешать обречённого и не давала обещаний, которые так сложно исполнить. Минс просто выстрелила Сфере в живот и сбежала.
— Почему ты её так ненавидишь? — проглотив слёзы, спросила она. Старшая сестра остановилась возле ведущего в следующую комнату дверного проёма.
— Входи и увидишь.
Под рёбрами Иссы пробежал холодок, но она не хотела показаться трусихой. Следом за Минс она вошла в комнату, где стояло странное кресло. В его спинку и подголовник были вставлены многочисленные провода, а из-под сидения тянулись гофрированные трубки. На подлокотниках холодно сверкали ряды кнопок и переключателей.
Стальной каркас поддерживал на потолке мозаику из мониторов. Экраны занимали практически половину пространства всей комнаты, а всё остальное было заставлено теми же штабелями коробок.
— Садись, — указала Минс на место перед экранами, а сама отошла к стене, где в качестве мебели находились фанерные ящики, а за ними свёрнутая в несколько слоёв плёнка от упаковки, которая по-видимому служила постелью. Поверх одной невскрытой коробки блестел рядок латунных патронов.
Морщась от боли в боку, Минс опустилась на плёнку, пересчитала патроны и брала их по одному, чтобы с щелчками вогнать в обойму.