— Я знаю о чем ты подумал! — словно взревел комендант. — Но это правда, Тэрон, чистая правда! Ничего не могу с собой поделать!
Анворд склонил голову вниз и закрыл глаза правой ладонью. Нешуточная буря разыгралась в его душе, лишив спокойствия и хладнокровия.
— Никогда со мной такого не было! Никогда, клянусь родной Талузией, никогда! Ты ведь знаешь меня, Тэрон, — с надеждой взглянул комендант на фарсунианца. Тот коротко кивнул головой. — Я готов драться хоть со всем миром, не боюсь смерти, неприхотлив во всем, но она просто сводит меня с ума! Это какое-то наваждение!
— Кто же она такая, мой командир? Принцесса, королева, богиня?
— Если бы! Нет, нет, конечно же, нет! Она дочь Ефроста, коменданта форта Сенстала. Прошлой луной я посещал Сенстал по делам провинции. Мне необходимо было обговорить с Ефростом один важный вопрос. Так вот, я подъезжал к дому коменданта, когда она вышла на крыльцо. Мои боги! Меня словно пронзило молнией, испепелив весь мозг без остатка. Я едва не свалился с лошади, лишь чудом успев ухватиться ослабевшей рукой за поводья. Она с детской непосредственностью поздоровалась со мной и спросила как меня зовут. А я — о, болван! — стукнул себя кулаком по лбу Анворд, — покраснел от смущения, потупил взор и что-то промямлил в ответ. Клянусь богами, я слышал, как посмеиваются в бороды мои спутники! Но тогда мне было все равно…
Собравшись с усилиями, я все же взглянул на нее. Ее образ до сих пор стоит у меня перед глазами! Прекрасное, милое и чистое личико с огромными серыми глазами укрывали длинные волны блестящих каштановых волос. Она казалась такой хрупкой в своем узком платьице, что если бы я прикоснулся к ней своими грубыми руками, то наверняка что-нибудь сломал. Она меня покорила, ослепила, разрушила и разметала! Словно все во мне разбилось на мелкие осколки, больно колющие в самое сердце.
Словно на ватных ногах я проследовал за ней в комнату, где ждал меня Ефрост. Мы говорили с ним, однако я отвечал что-то невпопад, думая лишь только о ней. Наконец, я не выдержал и спросил Ефроста о девушке. Казалось, он очень удивился моему вопросу, но все же ответил, что девушка эта его дочь, зовут ее Ламинией, ей восемнадцать лет и он души не чает в своей дочурке.
Возвращаясь в Крам, я всю дорогу повторял ее имя. Ламиния, Ламиния! Это слово раскаленным гвоздем жгло мне голову. С того самого времени я хожу сам не свой, потерял покой и сон, у меня даже ухудшился аппетит. Одним словом, я страдаю! Страдаю от любви!
Анворд уставился в стену безнадежно-тоскливым взглядом. Он весь осунулся и сгорбился, мигом потеряв всю солдатскую выправку. Тэрон понял, что настала его очередь говорить.