«Сумрак» — мысленно позвала я лайвелла.
«Аля» — раздался знакомый голос, а еще… от огромного, летающего кота пришла волна нежности, которую я почувствовала.
«Соскучилась! Ты долго не приходил» — упрекнула Сумрака, зарываясь пальцами в густой мех.
«Тебе было не до меня. Люди слабые, им нужен отдых»
«Сумрак, фиолетовый свет в окнах храма… это место ведь не на Эленмаре?»
«Нет, Аля»
«Ты ждешь меня на Лорне?»
«Жду… Очень долго…»
«Я уже очень скоро к тебе приду» — ответила и потерлась щекой о пушистый загривок.
* * *
Утро оказалось не менее загадочным, чем мой сон.
— Верник, подъем! — орала Хунька, практически прыгая на мне.
— Раздавишь, не дюймовочка! — буркнула в ответ, попытавшись зарыться поглубже в одеяло.
— Вставай, говорю! — не унималась она, — нас обокрали!
— Как? Кто? — подскочила я, нервно озираясь вокруг. С виду все было в порядке.
— Машки нет! — трагично сообщила Хуня.
— Кого? — информация явно до меня не доходила, сонный мозг отказывался ее воспринимать.
— Козы нет! Машки! Баба Сима в печали!
— Как нет? Ее же поместили в зооблок, там видеонаблюдение и…
— Серафима Дормидонтовна пришла на утреннюю дойку, а Машка пропала. Нет ее там. Совсем нет. Веревка пеньковая (одна штука) — есть, колокольчик медный (одна штука) — есть, а козы нет. Верник, нет — это совсем нет, нисколько! Ни рожки, ни ножки! Ее след простыл, — Фархунда объяснила популярно.
— Искали? Куда она могла деться с парящего острова, где все срабатывания телепортов тщательно фиксируются? — встав, я протопала в санблок, мимо возбужденной подруги. Конечно же, она последовала за мной, продолжая зудеть.
— Разумеется искали. И показания голокамер снимали, и список тех, кто ночью пользовался телепортами просматривали. Даже легара в известность поставили. Но Машка, как сквозь Землю… тьфу ты… сквозь Кхарму провалилась, — продолжала просвещать меня Хунька на предмет сложившейся ситуации, стоя около душевой кабинки.
— Стоп! Давай рассуждать логически. Кому могла понадобиться земная коза, если мы находимся на совершенно незнакомой планете? — спросила подругу, включив режим сушки в кабине.
— В том-то и дело, что ума не приложу. С питанием здесь перебоев нет, да и фанатов «Общества любителей полорогих, парнокопытных» нет. Так что, Верник, идеи наши иссякли и теперь вся надежда на тебя, — подытожила Фархунда, пристально наблюдая, как я вылезаю из душа.
— Хоть бы отвернулась для приличия, — беззлобно пристыдила ее.
— Чего я там не видела? — обижено буркнула она, но из санблока вышла.
Через несколько минут мы уже неслись по коридорам ВЗА в сторону зооблока. За окнами только забрезжил рассвет, окрашивая верхушки облаков в алый цвет. Повсюду трудились андроиды-уборщики, полируя и без того блестящие полы. Иногда, нам на встречу попадались кинсли — эта раса не входила в состав Коалиции, но их обширные колонии можно было встретить повсюду. Внешне они немного отличались от других рас, особенно строением черепа. Их голова по форме напоминала мяч для игры в регби, на заостренных концах которого находились большие, словно крылья бабочки, очень подвижные уши. Ростом кинсли не отличались, даже самые крупные из них едва достигали одного метра пятидесяти сантиметров. Огромные глаза, чаще чистого голубого цвета, смотрели на мир с детской наивностью и непосредственностью. Умом и интеллектом особо не блистали. Не было среди них ни выдающихся ученых, ни музыкантов или политиков. Но из-за своей пунктуальности и исполнительности, кинсли очень ценились, как обслуживающий персонал.