Лорд-Чародей с сочувствием посмотрел на него.
— Долог и труден будет путь твой, Грегори, — печально и, как показалось Грегу, даже виновато произнес он. — И не могу я сейчас помочь тебе. — Чародей ненадолго призадумался. — Не время тебе в Кросс возвращаться. Здесь ты нужен. Такова воля Силы.
— Но чужое всё тут мне! — возразил Грег.
— Чужое ли? Разве те, кто живут здесь, на тебя ни похожи? Разве Светило не греет тебя лучами своими? Разве небо над тобой не голубое? Чужой ли этот мир тебе, Грегори? Оставишь ли ты нуждающихся?
Чем больше говорил чародей, тем сильнее слова его в разум проникали, в душу западали.
— В моё графство война пришла, — Грегу не легко дались эти слова.
— Война закончена, — мягко проговорил маг, — ты завершил её, Грег. Разве не помнишь?
Перед взглядом Грегори всё словно поплыло. Неужели то, что он видел было правдой, на самом деле случилось? Но разве можно так быстро прекратить раздор? Одним своим желанием?
Через дымку неуверенно, смутно начали появляться новые образы, но еще очень неясные. Он сидит рядом с теми, кто вражье войско возглавляли. Сидит на равных? Нет: они готовы подчиниться его воле. А воля у него лишь одна, одно желание, один указ — мир.
— Воспоминания твои как в тумане сейчас, — голос мага, звучащий словно издалёка, был полон понимания, — так бывает. Я должен был прийти к тебе раньше, должен был подготовить тебя, но не мог решиться до последнего, да ты мне и не поверил бы. Но не подвластно мне прошлое менять, а вот на будущее повлиять смогу. Вы двое пришли ко мне за ответами и вы получите их. Даю слово. И пусть покарает меня Сила, коль нарушу его.
— О какой силе ты говоришь? — спросил Грег. Этот вопрос не казался ему столь важным, существенным, но почему-то именно его захотелось задать в первую очередь.
Чуть пошатываясь, мужчина подошел к столу. Маг любезно наполнил кубок и протянул ему.
— Я обо всем расскажу. Но есть одна плохая весть — нам с тобой придется помочь Анфиянне, — маг нарочито вздохнул, а Грег, краем глаза видя, как опять исказилось лицо девы, впервые за прошедшее время захотел улыбнуться и даже рассмеяться.
* * *
Вместе с Великим Чародеем они покинули продажный дом.
Чародей повел их в гостевой двор — самый приличный, по его словам. Не смотря на обещание, всю дорогу он либо молчал, либо обращал внимание на незначительные мелочи: пролетевшую над головами большую серую птицу; мальчишек, бегающих за сухим шаром из веток; обоз путешествующих торговцев, пахнущий пряностями.
«И даже чужие земли могут быть прекрасны», — тем не менее невольно подумалось Грегу.