Плотный комок подступил к горлу, стало трудно дышать: ничего более развратного, Грегори ранее не видел и предположить не мог, что приличная дева может позволить себе такое облачение.
Даже трактирные девки, что не берегли честь свою, не позволяли себе такого вида. Пусть оголенные по пояс — но ноги их всегда были либо платьем длинным скрыты, либо атласными лентами обвиты. И ни одна женщина из его графства не смела облачиться в столь короткое платье: оно едва достигало колен, оголяя тонкие ноги, И цвет его золотистый почти сливался с кожей. Длинные, ниже лопаток, темно-рыжие волосы девы волнами рассыпались вдоль оголенной спины. Но на деве были перчи — и не простые — белые — такие могла себе позволить лишь особа благородная.
Грегори осуждающе покачал головой, но промолчал: судя по всему, никого кроме него внешний вид этой девы не возмущал. «Что за нравы?», — раздраженно подумал Грег.
Мужчины шесть раз поклонились ей в ноги.
Плечи девушки едва заметно дернулись — Грег почувствовал её волнение — и начала восхождение. Она поднималась легко и непринужденно хотя камни были достаточно высокими.
Наконец, она достигла самой вершины. Несмотря на высоту — можно было видеть происходящее там. Она возвела руки к небу, смотрела прямо на первое светило, прокричала что-то, слов только не разобрать.
И тут её охватил огонь, обнял всё тело, разлился рекой по всей пирамиде. И мгновение спустя потух, даже исчез, словно его и не было.
Девушка по-прежнему стояла наверху пирамиды — цела и невредима, ни следа пепла, ни ожога, даже одеяние не пострадало.
Также плавно и медленно, как восходила, она спустилась вниз. И с каждым шагом Грег мог рассмотреть её всё лучше. Она не была похожа ни на одну из графинь — слишком худая, овальное лицо, тонкие брови, большие карие глаза и эта кожа — не смуглая как у него, скорее золотистая с бронзовым отливом, причудливая. Её короткое платье игриво развевалось, словно нарочно дразня его.
Она прошествовала мимо мужчин, подошла совсем близко, жестом велела толпе расступиться, и те послушались. И только Грег остался стоять. Друг напротив друга, сжигающее любопытство в глазах. Он оглядел её с ног до головы: небольшая округлая грудь девушки обтянута тонкой полоской ткани; на животе, скрывая пупок, изображены три золотистых светила, сливающихся одно с другим.
«Почему три?», — от этого вопроса стало не по себе.
Грегори поднял взгляд: и сердце, казалось, застыло: из-за второго Светила медленно едва заметно проглянуло третье и исчезло. «Может это не светило, а слишком яркая звезда, горящая планета?».