Очнулась от холода дивана под лопатками. Сергей накрыл меня телом и мягко, но не ожидая возражений, развел колени. Заставил обнять себя ногами. Так близко мы не были со времен примерочной. Я забыла, какой он огромный и сильный. Как скала, которую невозможно сдвинуть. Ураган, стихия. Моё бесконечно глубокое море.
– Ти вольё, – шептал он. – Ио сонно туа. Наташа, я с ума сейчас сойду.
Конт обнял за бедра и прижал к себе крепче. Его жар чувствовался даже через ткань брюк. Я понимала, как сильно он меня хочет, но собственный страх все портил.
Слишком долго мне это запрещали, все подряд. От мамы, до несносного духа в голове. Индис молчал, но я сама прекрасно справлялась, накручивая себя все сильнее. Близость с мужчиной казалась катастрофой. Чем-то невозможным и непоправимым. Шагом в бездну, из которой нет возврата.
Мамочки, я не готова! Мне страшно!
Я безвольно разжала руки, уронив их на подушку. Сергей не умел читать мысли и не почувствовал перемен во мне. Его поцелуи были прежними. Он ласкал меня, касаясь губами шеи, и сбивчиво что-то шептал по-итальянски. Я почувствовала запах коньяка, который до этого не замечала. Тяжесть мужского тела, твердость его намерений.
Платье-футляр задралось до талии. Между нами были только его брюки и мое тонкое белье. А казалось, что нет уже ничего. Конт отстранился на мгновение, чтобы провести ладонью по моему бедру. С внешней на внутреннюю сторону и дальше до узкой полоски ткани. Это было так приятно, что я забылась. На мгновение позволила ему делать с собой все, что хочется. Стало очень стыдно и жарко. Я ноги попыталась сжать, но он не позволил. Снова крепко обнял и поцеловал.
– Наташа, я знаю, как сильно тороплюсь, но уже не могу терпеть. Я хочу тебя.
Голос как бархат, но каждое слово будоражило. Я выгнулась навстречу, чтобы почувствовать его желание. Голову теряла и приходила в себя, вздрагивая от страха. Эмоции изматывали качелями. Давно бы сбежала, если бы не хотела так же сильно. К черту всех воспитателей и советчиков. Я буду принадлежать своему мужчине.
Конт снял рубашку. Просто стряхнул её с широких плеч. Загорелая кожа в темноте казалась бронзовой. Я, не стесняясь, гладила его шею и грудь. Чувствовала, как замирает, позволяя ласкать себя, и снова отбирает инициативу. Из платья меня было просто так не вытащить. Ткань скрипела в его кулаках, но не поддавалась. Лишь бы не порвал чужую вещь. Силы в руках столько, что у меня дыхание перехватывало. Конт сдался и просто поднял платье выше. Белье осталось последней преградой. Хотелось зажмуриться или закрыться руками, пока он раздевал меня. Теперь я по-настоящему обнажена и вся перед ним.