Распихивал гранаты по карманам куртки я уже на бегу. Прокофьев также на бегу показал, куда надо жать, чтобы активировать «умное» устройство.
До заросшей синеватыми кустами аллеи мы добежали за минуту. Кириленко прыгнул прямиком в заросли и рухнул на землю, сминая ветки массивным туловищем. Я занял позицию неподалеку от него. Чуть дальше лег Михалыч. Остальные ополченцы тоже вскоре разместились по кустам.
На площади еще носились туда-сюда бойцы, гудели разворачиваемые военными инженерами системы огневой поддержки пехоты. Но вскоре все стихло. Над городом Слава повисло напряженное ожидание, изредка прерываемое воем сирен и коротким сообщением о воздушной тревоге.
— Чего они ее не отрубят? В сообщении же врут! — спросил я у лейтенанта.
Он посмотрел на меня бешеными глазами, прижал палец к губам, а затем показал кулак. Правда потом, внимательно осмотревшись вокруг, все-таки решился ответить:
— Пусть лучше думают, что враг далеко, в воздухе, в космосе — где угодно. Гражданской истерии нам еще не хватало тут для полного счастья, ее в качель! И заткнись, товарищ ополченец! Если из-за твоей болтовни нас накроют, я выживу и потом тебя собственными руками добью, усек?
Больше я с Кириленко не говорил.
Снова навалилось ожидание. Нервы, натянутые как струна, тренькали внутри какой-то глупой детской песенкой. «Выходи, выходи, да на космос погляди…»
Я сплюнул на землю.
Что там успели сделать с Кэт и сыном? Живы ли они еще? Черт! Как некстати эта вонючая война!
Ну, где же вы, железяки?
«Железяки» не замедлили появиться. Группу механизмов возглавлял покрытый шипами блестящий шар. Сзади двигались человекообразные машины из густо переплетенных трубок. Над ними парили беспрестанно вертящиеся диски и нечто, напоминавшее по форме сигару.
От всей этой процессии исходили такие волны чужеродного ужаса, что глаза у стоящих вокруг меня ополченцев округлились и начали медленно вылезать из орбит. Так неуютно я себя не чувствовал даже внутри форпоста ПНГК — в самом сердце этой чудовищной искусственной расы. Тогда я еще был уверен, что роботы хотят дружить с нами. Теперь же мне то и дело чудилось, что мое тело уже начинают разбирать на молекулы враждебные наномеханизмы, а излучение мозга вот-вот перезапишут, ломая мою волю и стирая сознание…
В этой схватке мы навряд ли победим.
— Призываем вас добровольно сложить оружие! — неживой голос в установившейся тишине зазвучал громогласно и жутко. — Не оказывайте сопротивление нашим силам. Мы не хотим войны! Наша цель — мир и дружба с людьми. Присоединяйтесь к нам!