главное - на лицо не смотреть, впрочем, это как пойдёт, может, и хорошо, как по
маслу. Марк поморщился, после Маши прошло уже порядком времени, но не
настолько, чтобы в первые дни приезда трахать жену своего отца. Это неприлично,
в конце концов. Он усмехнулся сам себе, поправил начинавший поднимать голову в
надежде член и вышел из кухни. Да, он ходит по дому в трусах. Не без же! Сон не
шёл, читать не хотелось, по телевизору мелькали незнакомые лица с широкими
улыбками со сверкающими винирами, желали счастья, здоровья и благополучия.
Марк нажимал пульт, как клавиши беззвучного фортепьяно. Тык-тык-тык. В дверь
поскреблись, и тут же вошла Анжелика. В халате. Наверняка, на этикетке изделия
было указано: «халат женский», Марк даже не сомневался в стоимости этого куска
тряпки, вопрос вызывала уместность данного одеяния на теле «мачехи», и не
проще ли было ей войти голой? - Откроешь банку? - Анжелика похлопала
ресницами и приоткрыла рот, пупс на распродаже. - Огурцы не открыть. - Давай, -
встал, подошёл, легко провернул крышку и молча смотрел сверху вниз на женщину.
Какой-то слишком примитивный подкат, разочаровывающий. Можно было бы, но
потом неделю смотреть в эти намалёванные глаза доморощенной Мальвины. -
Красивый халатик, - Марк поправил поясок, оценив качество шёлка - дорогая
вещица, отец никогда денег на своих баб не жалел, - потом взялся за краешки ткани
двумя пальцами, у линии декольте, и подтянул друг к другу, уменьшив зону обзора
на белую пышную грудь. - Спасибо, - пролепетала и смешно засеменила в тапочках
на каблуках Анжела. С помпонами у носков. Помпонами! Марк закатился в смехе.
Отчего его рассмешили эти цикломеновые меховые шарики, он бы не ответил,
может, напомнили наручники из секс-шопа и хвост зайчиков плейбоя. Да уж,
зайчик. Марк представил на заду Анжелики маленький хвостик и снова покатился
от смеха, который наверняка раздавался на весь дом. К десяти вечера стол был
накрыт стараниями «мачехи», которая засуетилась в сто крат активнее, когда в доме
раздался голос Бронислава. Она поминутно подскакивала к муженьку и
советовалась, то по поводу цвета салфеток, то выбора свечей для украшений, то где
он пожелает сидеть, с какой стороны круглого стола, и тащила туда огромный стул,
жалко улыбаясь. В то время как сам муж, закинув ноги на диван, говорил по
телефоны, распаляясь в пожеланиях, комплиментах и обещаниях. В последний
новый год, который помнил Марк с отцом, он сам разбирал огромный стол, ровнял
скатерть по полированной поверхности, выставлял фарфоровый сервиз и столовые
приборы. Тогда, помнится, отец даже топтался на кухне, откуда его выгоняла