а потом согнулись в коленях, когда маленькие тёплые ладошки прошлись по
мышцам пресса. Через рубашку, изучая. Ей было интересно. Марк посмотрел на
лицо Катерины - рот приоткрыт буковкой «о», глаза прикрыты, ресницы чёрные,
густые, брови немного сошлись, сосредоточенная, с таким лицом она книжки свои
читала, Марк как-то брал у неё, мутат де
аа
вчачья, но Катенька увлекалась. И сейчас
увлеклась. - Идём, - тихо сказал, чтобы не спугнуть. Переступил пару шагов к
кровати, Катю подвинул на себя, ещё переступил, так и двигались приставным
шагом, пока не упёрся в кровать и не присел, увлекая за собой девушку. Вдоль
стены были уложены декоративные подушки, чаще Марка нервировало их
присутствие, он бросал их на покрывало скорее машинально, а то и вовсе не
убирал, так и кочевали они по постели, сейчас Марк обрадовался им. Очень удобно
получилось улечься поперёк двуспального матраса. Не вдоль, а поперёк, как бы
между делом, давая иллюзию, что девушка в любой момент встанет и уйдёт...
впрочем, уйдёт ведь. Но пока лежит рядом, часто дышит, взглядом бегает по лицу
Марка, ищет что-то. Он улыбнулся и дёрнул на своей рубашке кнопку, потом ещё
одну и ещё. Словно с девушки снимал одежду, а не с себя, словно сам был
девушкой - волновался. С ума сойти! Волновался... Она гладила смелее,
останавливаясь, нажимая ощутимей, если это был эксперимент, то он готов
служить его объектом круглые сутки. Лежать вот так - среди подушек, полубоком, а
Катя чтобы рядом, лицом к нему, и руками изучала, куда дотягивалась. Провела по
шее - он вздохнул. Пальчиками по затылку, в волосах, чуть царапая кожу головы -
выдохнул сквозь зубы. Гладила по груди, как рисовала узоры - старался не дышать.
Провела пальцем до пупка и ниже, остановилась у дорожки волос, испугалась, и
снова выше, а руки трясутся, волнуется, даже пот на лбу выступил. У Марка тоже,
но по другой причине, в глазах темнело от этой причины, живот сводило от
промежности до желудка. - Поцелую тебя, - не попросит она. Сам произнёс. -
Поцелуй. - Просишь? - А если скажет «нет»? Поцелую сам, ухмыльнулся про себя,
но вида не подал, Оскар в студию. Пах уже ломило, яйца сводило от тянущей боли,
член не просто был эрегирован, он, казалось, сейчас лопнет к чертям. - Прошу... - и
сама потянулась губами. Это был другой поцелуй, тот же вкус малины, тот же
уютный вздох, но губы Марка были жёстче, настойчивей, он сразу скользнул
языком вглубь, устремился к нёбу, встретился с острым язычком, погладил его,
потом впустил к себе, и они менялись местами, встречались, губы сталкивались. Он
почувствовал лёгкий укус, скорее бессознательный, ответил тем же, лизнул место