штанах, потому что он начинал мешать не только мыслить, но и идти. Кое-как
добравшись до машины, включив зажигание, Марк смотрел на свет фар в
темнеющем пространстве перед лобовым стеклом и начинающие закручиваться в
воронки света хлопья снега. Дворники пробежались по стеклу, очищая вид, но снег
быстро ложился на стекло, не успевая таять - снова попадал под дворник. - Откуда
ты знаешь его? - услышал Катерину. - Владюшу? - поднял бровь, но не повернулся,
так и смотрел на лобовое стекло. - Владлена. - Друг отца оказался, приходил вчера
с женой. - С этой жабой?! - Да, с ней, - он резко развернулся. - Катерин, ты только
не говори, что у тебя любовь с этим уродом, а! - Что? Нет! - А раз «нет» - откуда
ревность? Марк бы с радостью послушал ответ на этот вопрос, но про себя - откуда
у него эта ревность? Почему ему настолько противно, даже физически, понимать,
что буквально несколько дней назад... дурдом какой-то! - Нету никакой ревности, -
насупилась, ноздри дёргаются, губы обиженно скривились. - Просто гадко всё это!
- Обыкновенно, - соврал Марк. - Такая жизнь. Машина тронулась, и они отъехали
от стоянки, только для того, чтобы остановиться метров через десять, Марку
потянуть на себя Катю, расстёгивая шубу, нырнуть одной рукой под дорогой мех, а
второй - в волосы Катюшки. Руки Катерины пробежались по лицу Марка, очертили
контур губ, и он не выдержал, простонал. Губы Катерины были мягкие, выпуклость
на верхней губе, до которой дотронулся кончик языка Марка - с сухой кожицей,
обветрила губки Катя... Марк два раза вздохнул, ощущая запах малины, забытый
вкус, непередаваемый, и провёл ещё раз языком по верхней губе, чувствуя, как
Катерина раскрывает губы, и её язык отвечает тем же. Он ощущал себя гурманом и
блюдом одновременно. Он пробовал, его пробовали, смаковали, не желая двинуться
дальше, стоя на этой грани, балансируя на ней и получая от этого какое-то
мазохистское удовольствие. Почувствовал, как ноготочки Катерины легко царапают
затылок Марка, она всегда так делала, когда целовала его, почувствовал каждый
миллиметр между губами, и как эти миллиметры таяли, ощутил начало поцелуя -
отчего-то робкого, какого-то деликатного, нежного, уютного. Самый уютный
поцелуй за всю жизнь Марка... самый уютный поцелуй, который состоялся у него в
тридцать лет, сидя в автомобиле на обочине дороги с самой уютной девушкой,
которую только могла создать природа, с самой уютной улыбкой. - Пока, - Катерина
быстро засобиралась, когда Марк подъехал к её подъезду. Всю дорогу они нервно
молчали, только иногда Марк давил на тормоз, вольво послушно вставала у