– Твою-ю-ю-ю ма-а-а-ать…– подтвердил мои слова Ксавер.
Несмотря на то, что помещения пережили интенсивную перестрелку и были изувечены следами борьбы, это не могло скрыть того, что ее обитатели были окружены откровенной роскошью. Речь шла не только о картинах и скульптурах, зеленых насаждениях или имитации витражей. Здесь было невероятно огромное пространство для жизни: бессмысленно широкие коридоры, высокие потолки, затейливые лестничные пролеты, художественно оформленные светильники… И все это было безупречно точно подобрано, со вкусом и стилем. Здесь был даже фонтан с водой! Здесь было красиво. И я не понимал, зачем.
Вдруг, свет моргнул и погас, вентиляция замолкла, и даже звуки замерли неподвижно. А в следующее мгновение лампы вспыхнули, послышалось жужжание и безобразное шевеление. Словно всю станцию на мгновение выключили и включили вновь.
– И так каждые пару минут,– прокомментировал Вавила.– Очень быстро начинает бесить. А дальше по коридору камбуз. Там такой агрегат стоит за генератор пищи… в меню больше тысячи блюд! Не восемь, и не двенадцать...
Я показательно нахмурился и направился к стойке контрольного поста – на всех планетарных станциях это был обязательный пост поблизости от главного шлюза, где непрерывно нес вахту дежурный офицер. Все системы и терминалы сводились к контрольному посту. Единственной причиной, по которой вспомогательные системы могли выключаться и включаться одновременно, была перезагрузка центральной системы – аналога искусственного интеллекта Итеры.
Корабли и планетарные станции, простые и сложные, большие и малые, были устроены одинаково. Каждая функция – энергоснабжение, жизнеобеспечение, навигация и прочие складывались из более примитивных элементов. Для каждого элемента существовала своя операционная система, которая обслуживала железо: аппаратные устройства, датчики, механизмы. И все это складывалось в пирамиду. Железо управлялось операционными системами, те – функциональными. А функциональными системами управлял искусственный интеллект или дежурный офицер, если интеллект первого не справлялся.
Инженеры сидели на вершине этой пирамиды и старались ни во что не вмешиваться, чтобы не сломать: слишком много деталей, слишком сложно все устроено. Корабли и станции годами проектировались специально созданными для этого роботизированными заводами. Планетарная станция представляла собой невероятно сложную конструкцию, состоящую из нескольких миллиардов работающих механизмов – это был туповатый гигантский робот, способный самостоятельно себя обслуживать и ремонтировать.