— А волки?
— Не, волков до войны последних изничтожили.
Ванька, однако ж, не расстроился — его переполняло воодушевление. Тут тебе и поход, и продолжающиеся каникулы, и подарок… не жизнь, малина!
Нацепив и на маленького путешественника рюкзачок, троица вышла из дома.
— Давайте на Зябликово курс держать, а там уж и прямо на юг двинем, — проложил курс Пётр.
— Так давайте, чего ж не дать, — дед закряхтел, вдеваясь в лыжи.
Деревня только просыпалась. Скрипел слегка снежок, на юго-востоке начало сереть. Погода продолжала свою неуверенную походку: мороз был какой-то несущественный, и небо не сулило ничего хорошего.
— Опять, верно, растеплеет, — сказал дед Андрей, глядя на тёмное ещё, в целом, небо.
— Думаешь? Может, всё-таки установится зима уже? Где ж это видано, январь уж, а только слегка припорошило, да лёд ещё толком не встал.
— Не, небеса хмарые, с дырками и бегут — знать, тёпло будет. Ладно, тут до Зябликова лыжня есть, по ней, что ли, двинем?
— Давай. Ваньк, с горок поедем. Там, знаешь, какие горки?
— Знаю, пап, мы ж с Андрейкой бывали там, — Ванька вспомнил, что до сих пор с Андрейко-то и не помирился. — Надо будет с ним сходить, может, простит тогда.
— Не помирились ещё, что ли?
— Обиделся он всерьёз, слушать не хочет, — угукнул вдруг расстроенный Ванька.
— Ладно, пройдёт. Только ты, Ванятк, друзьями не разбрасывайся. Друзья они, ой, как нужны по жизни! Да, отец?
— А то ж, конечно, — ответил дед Андрей, направляя свои лыжи на юго-восток по едва заметной лыжне.
Они шли по полю, слева тянулось ЛЭП. Дед шёл первым, малого запихнули в середину, замыкал Пётр. Ванька шустро перебирал своими коротким ножками, поспевая за размеренным шагом деда. Пётр подбадривал и развлекал сына, дыша ему в спину.
— Вань, как устанешь, сразу скажи, я тебя на буксир возьму.
— Не, я не устану, пап, — тот уже разрумянился и голосил пока бодро.
— Ты не мельтеши так часто. Старайся шаг длиннее делать, скользи. Гляди, как дедушка делает.
А дед, действительно, красиво шёл на этих широченных лыжах, плавно отталкиваясь палками.
Их троица рассыпанными точками нарушала белизну поля. Было безлюдно. Шумел ветер, навевая тепло с юга. Вскоре они подобрались к оврагу. Склон был круг и неровен. Дед поехал первым, заложил дугу, ухнул, удержав себя на кочке, притормозил.
— Давай, Ванёк! — позвал следующим внука. У того забилось сердце, но он, преодолевая, подошёл на стартовый приступок.
— Не бойся, чуть плугом ставь, да поверни в середине, — напутствовал отец. — Давай, пошёл!
И Ванька пошёл. Он распрямил и запараллелил лыжи, отчего понесся со свистом, лишь уши шапки заболтались на ветру. Подпрыгнув на кочке, раскорякой он разметал руки ноги, палки вскинулись выше головы… Приземлился с хрустом и шмяком. Отец стремительно слетел вниз. Скинув лыжи, бросился к сыну. Подъехал и дед. Ванька обалдевшими глазами глядел на мужиков. Вдруг начал смеяться.