— Проснись, — она полоснула ногтями по ладони, подождала, пока выступить кровь, и прижала ладонь к ледяному стеклу зеркала. — Силой крови я приказываю тебе. Найди Джарета и защищай его до тех пор, пока в этом будет нужда. А потом вернись к своему пеплу.
Он возник тенью призрака.
«Ты была так осторожна, королева, не разочаровывай меня. Не вмешивайся в игру Перекрестка, пусть всё идет как задумано».
— Ты отказываешься?
«Разве я могу отказать тебе? Нет, я лишь пытаюсь тебя образумить. И объяснить, что в своем нынешнем состоянии едва ли смогу повлиять на события».
— Ты найдешь способ, не мне тебя учить. Иди.
«Как скажешь, королева».
— Ничего себе у них родовая усадьба! — присвистнул Ганконер, выходя из машины. — Это сколько же здесь народу живет?
Джарет молча осматривался. Огромный белокаменный дом напоминал спрута, обхватившего своими щупальцами скалу. Далеко внизу шумело море. К дому вела извилистая дорога, обсаженная деревьями, и вся скала утопала в зелени до самой вершины.
— Должно быть, почву для них привозили специально, — Ганконер запрокинул голову. — Тот, кто посадил этот парк, не считался с затратами.
Изукрашенная коваными узорами парадная дверь дома распахнулась.
— Красивые у них женщины, — Джарет прищурился. — И очень эмоциональные.
Ганконер поморщился, его идеальный слух с трудом выдерживал такое количество визга. И похоже, он опять ошибся, предположив, что женщины в этом мире бесправны.
Всего встречать приехавших высыпало человек двадцать. И по большей части это были женщины разного возраста — от подростков до старух. Статная черноволосая женщина средних лет, очень похожая на Ариана, обняла лана, прижавшись щекой к щеке. Тут же повернулась к Араку, отвесила ему подзатыльник, сжала ладонями лицо и поцеловала в лоб. На Кратосе повисли три девочки, а он со смехом кружил их. Ариан взахлеб целовал молоденькую девушку со снежно-белыми волосами. Все говорили одновременно, перекрикивая друг друга.
— Их как с войны встречают, — Джарет потер уши. — Арака сейчас разорвут на части. О, как интересно… На ступеньки посмотри.
Ганконер проследил за его взглядом. На крыльце, в стороне от галдящей толпы, стояла еще одна девушка, разительно отличающаяся от остальных. Свободное платье-туника, перехваченное на талии узким ремешком, висело на ней, как на вешалке. Ее можно было принять за переодетого мальчика. Пухлые губы, темные брови вразлет, длинные пепельные волосы. И драгоценная глубина опаловых глаз.
— Да, — выдохнул Ганконер, — не во втором поколении, может, даже, не в третьем, но в ней есть кровь сидов.