— Разве второй револьвер не у Арака?
— Нет, он вернул его мне.
— Напрасно, — Джарет метнулся к трапу. — Не нравится мне, куда идет этот Тори!
Когда они спрыгнули на берег, Эник уже подходил к нагромождению камней.
— Нет! — Джарет уже понял, что сейчас произойдет. — Стреляй в него!
Два выстрела прозвучали почти одновременно. Музыка оборвалась. Ганконер пошатнулся и упал. Эник уронил револьвер и закричал, схватившись за простреленную руку. Аниала выстрелила снова. На этот раз точно в голову.
Джарет сорвался с места, перепрыгнул через труп и одним махом взлетел на груду камней. Ганконер лежал, свернувшись клубком.
— Жив?! — Джарет приподнял ему голову. Глаза у Музыканта были крепко зажмурены, как от сильной боли. Ресницы намокли. — Встать можешь? Рана серьезная?
— Царапина, — Ганконер судорожно вздохнул. — Ох, Джарет… флейта… Ее больше нет!
— Что?! — Джарет силой усадил его. И увидел, что Ганконер сжимает окровавленными пальцами крошащиеся обломки.
— О боги… Как он умудрился в нее попасть? — Джарет прижал к себе кузена. — Ну ничего, как нибудь выберемся и без флейты.
— Ты не понимаешь… она была живая! Она говорила со мной! — Ганконер уткнулся ему в плечо. — Как мне теперь жить без нее?..
— Ты неправильно ставишь вопрос, Музыкант, — прозвучал совсем рядом насмешливый голос. — Спроси лучше, как ты теперь будешь жить со мной?
Когда у подножия каменной груды воздух замерцал, уплотнился в туман, а потом — в причудливую невысокую фигуру, Джодок был потрясен настолько, что полностью потерял контроль над телом. Аниала без чувств упала на песок.
«Не спеши, демон, умереть ты всегда успеешь», — смех флейты прозвучал угрозой.
«Ты всё подстроила!»
«Разумеется. Но я готова засчитать этот выстрел за помощь».
«Ты предлагаешь сделку?»
«Нечто вроде. Хочешь получить назад трон Запределья?»
«Смотря что ты потребуешь взамен».
«Ничего. Меня полностью устраивает твое поведение. А если перестанет устраивать, я тебе скажу. Да, кстати, не пытайся меня застрелить. Всё равно не получится».
Она не была похожа на фейри. По крайней мере, на современных. Бледное треугольное личико с большими глазами едва виднелось из-под копны длинных вьющихся волос, в которых запутались сухие ветки и листья. Слова всеобщего языка она выговаривала протяжно, почти напевно.
— Не рад, что тебя поймали на слове, Музыкант? — она откинула волосы за спину. На очень длинных пальцах блеснули когти.
«Нет, — понял Джарет, завороженно глядя на чудесное существо, — это не ветки, а рога, как у косули! Великий Хаос, да это же…»
— О боги… — Ганконер вытер рукавом глаза и кинулся к ожившей флйте так, словно умел летать.