— Кошмар! — воскликнула я. — надеюсь, она еще не объявила меня в розыск!
— Очень мнительная, да?
— Как и все мамы. Твоя тоже такая?
Шон приподнялся, упершись на руку, согнутую в локте и посмотрел на меня сверху вниз. В темноте я могла четко разглядеть лишь его глаза, светившиеся синим. Не знаю, почему, но сейчас я не чувствовала холода. Или мне так казалось из-за необычного цвета.
— Хочешь поговорить? — спросил Шон. Я чувствовала, что он улыбается.
— Почему бы не поговорить, пока ждем подмогу?
Темнота сделала меня смелее. Я совершенно перестала бояться Шона, пусть даже он находился так близко. В темноте я чувствовала себя хозяйкой ситуации.
— Да, моя мама еще та паникерша, — признался мужчина. — До сих пор одолевает меня звонками. Но ее можно понять. Я далеко от нее, и мы очень редко видимся. Все началось еще в детстве, когда меня приняли в школу для одаренных детей. Мама не могла все бросить и поехать со мной, ведь у меня еще есть младшие брат с сестрой. Но приезжала при каждой возможности. И сейчас приезжает.
В голосе Шона слышалось сожаление. Мне вдруг стало жаль его. Точнее, не теперешнего взрослого мужчину, а того маленького мальчика, который был вынужден оторваться от матери.
— А ты, правда, гений? — спросила, не удержавшись.
Шон рассмеялся.
— Может быть, кто знает, — уклончиво ответил он. — Просто я добился всего, чего хотел. Для этого пришлось много учиться и работать.
— Поэтому ты такой…
Я ляпнула это прежде, чем успела подумать, и тут же осеклась, подбирая слово.
— И какой же? — заинтересовался Шон, наклоняясь ближе, отчего я чувствовала на щеке его дыхание.
— Ну, строгий такой, серьезный…
Самоуверенный, заносчивый, с замашками тирана! Так бы я сказала прежде, но теперь Шон отчего-то совершенно перестал меня раздражать.
— Это ты про то, как я тебя встретил… Просто, понимаешь, я подумал сначала, что ты одна из тех девиц, которые ничего не соображают, а думают лишь о парнях и тусовках.
Я возмущенно ахнула.
— Внешность у тебя такая яркая, — продолжил Шон. — С твоей красотой плохо сочетается ум и скромность.
Я буквально оцепенела от таких комплиментов. Причем, Шон произносил эти слова с такой интонацией, будто произносил совершенно обыденные и ничего не значащие вещи.
— Что же до учебы… — продолжил он. — Так я должен был быть строгим. Ты боялась меня, и это было правильным. Я понял, что смогу по-настоящему научить тебя чему-то.
— С чего ты взял, что я тебя боялась, — запротестовала я.
Все-таки как-то неприятно осознавать, что этот невыносимый мужчина знает все мои секреты. Хотя, не все… Я погладила браслет сквозь тонкую ткань рукава. За это время я уже успела буквально срастись с ним, он будто стал частью моего тела. Может быть, открыться Шону. Мне казалось, что он точно сможет понять меня… но снова что-то останавливало меня, не давало говорить!