Его спадающие чуть ниже ушей чёрные волосы едва заметно отражали тусклый свет от горящего неподалёку фонаря, прикрывая лицо и придавая образу оттенок загадочности. Прямой лоб, ровно очерченные тонкие брови и очки в изящной тёмной оправе, за стёклами которых скрывались удивительные глаза, невероятно сильно притягивающие царящим в них спокойствием и уверенностью, завораживали. Я не могла отвести взгляд от воплощённого в жизнь совершенства и едва ли была способна думать о чём-либо кроме него. Мне хотелось коснуться его тела, дотронуться до его щеки, почувствовать среди пальцев мягкость его волос, поймать на себе его взгляд и узнать насколько чувственны могут быть его губы. Но неожиданно резкая боль в руке в мгновение выдернула меня из мира фантазий, вынуждая порывисто втянуть в лёгкие больше пропитанного спиртом воздуха. Из глаз, вторя издревле заложенным рефлексам, покатились слёзы.
— Я почти закончил. Потерпи ещё немного, — попросил Стас, обматывая ладонь бинтом.
И мне ничего не оставалось, кроме как с видом мученика терпеть режущую боль от контакта ран и лёгкой, но крепко сжимающей ткани.
— Ну вот и всё, — ободряюще оповестил меня мужчина и, осторожно приглаживая бантик, с улыбкой взглянул мне в глаза.
А у меня мгновенно перехватило дыхание и пересохло горло.
«Он улыбается?! Улыбается мне?!»
— Не могла бы ты не смотреть на меня так? — попросил меня мой идеал. — Это сбивает с толку…
— О, простите! — возбужденно воскликнула я и поторопилась выполнить его просьбу, склонив в покорном жесте голову и честно намереваясь смутиться, но… лишь секунда внутреннего сопротивления и. — Но нет. Не могу не смотреть на вас, — призналась я, ощущая, как от прорывающейся наружу откровенности алеют щеки. — Ваша улыбка такая очаровательная! — с придыханием известила я и от его прямого взгляда всё же скромно потупилась. — Она безумно идёт вам! Так идеально сочетается…
— Правда? — переспросил Стас, пребывая одновременно, казалось, и в замешательстве, и в удивлении.
Я вновь подняла голову и практически тут же потерялась в его блестящих, тёмных глазах.
— Да, — прошептала почти беззвучно, успев напрочь позабыть на какой именно вопрос я только что ответила.
— Помниться, когда-то тебе нравились мои глаза…
— О чём это вы?! — встрепенулась я. — Да они всегда будут у меня на первом месте! — пламенно заверила я, бездумно ведясь на его провокацию. — Улыбка на втором!
— А на третьем?
— А на третьем — губы, — уверенно заявила я, гордясь тем, как быстро мне удалось расставить всё по своим местам.
Но на моё утверждение Станислав вдруг как-то криво улыбнулся, и до моего сознания запоздало добрался смыл произнесённых слов.