— Ну тебя, — попытка слезть со стола не удалась. — Что мне уже и покраснеть нельзя?
— Тебе все можно, сладкая. Тогда давай поиграем, — он проказливо подмигнул. — О несравненная затмевающая своей красотой звезды и луну, яви мне необыкновенную милость и покажи те зачарованные врата, что ведут в долину наслаждения! Позволь недостойному грешнику навсегда запечатлеть сие дивное зрелище в своем сердце! — ловко увернувшись от попытки лягнуть себя, ухватил хохочущую Иришку за щиколотку и, не обращая внимания на слабые попытки сопротивления, привел в исполнение задуманное. При этом несносный рыжий закатывал глаза и говорил, что боится ослепнуть от этакой красоты. — Вот так-то! А теперь можешь смущаться в свое удовольствие, — он выбрал сорочку и халат и с умело наряжал Иришку.
— Ты со мной играешь как Миранда с куклой, — поддразнила.
— Вовсе нет! Просто сейчас ты слишком устала, и я хочу за тобой поухаживать, — не поддался на провокацию Кастерс. — Насчет рецептика, милая…
— Зачем тебе? Хочешь воспользоваться лично?
— Вредина!
— Мистер Лысые Яички!
— Отшлепаю!
— Нет, не мистер. Его светлость Лысые… — договорить не получилось, рот заткнули поцелуем. — Кас, хватит! Я больше не могу! Я буду хорошей девочкой!
— То-то же!
— Скажи ты был против брака со мной из-за отсутствия магии? Не отворачивайся, пожалуйста. — Иришка наконец-то слезла со стола и обняла рыжего. — Значит из-за магии. Это понятно и не обидно. А почему твой отец настоял на помолвке.
— Понимаешь, сладкая, брачный договор между нашими родами был заключен более трехсот лет назад. Какая-то там была мутная история. Знаю только, что наследник ри Кавиньи обязуется перед Пресветлым ликом богини взять в жены деву рю Моро.
— А почему так долго ждали? — Иришка пытливо смотрела на Кастерса, чувствуя, что его ответ очень важен.
— Потому, что ты первая девочка, которая родилась в роду рю Моро за триста лет.
— Значит тебе просто не повезло. Бедненький!
— Пожалеешь меня, сладкая?
— Ну уж нет! — отступила к двери. — Я есть хочу.
— Какая ты безжалостная, — улыбка, незаметный рывок, и вот уже он подхватил на руки тихо ахнувшую жену. — В таком случае остается только одно, — замолчал многозначительно.
— Что именно?
— Накормить тебя в надежде, что на снисхождение.
— Кас, — прижалась, коснулась губами виска, шепнула, — укушу!
— Только не это, лучше пообедаем.