— Успокойтесь, Фармер, — резко сказал Хутиэли. — Такие же вопросы я буду задавать всем. Я ищу убийцу вашей невесты!
— Да, простите… — пробормотал Фармер. — Все это так ужасно… Этот негодяй не мог уйти далеко. Может, это какой-нибудь араб, ведь отсюда до Калькилии рукой подать…
— Араб? — удивился Хутиэли. — Не думаю… Скажите, Фармер, кто-нибудь из оркестра может подтвердить ваши слова? Ну, о том, например, что вы с Мирьям помирились и хотели завтра идти в раввинат. Кто-нибудь видел вас вместе в последние дни?
Фармер подумал и покачал головой.
— Мирьям была не из тех женщин, кто афиширует свои отношения, — сказал он. — Это я… да, я человек взрывной, и если выхожу из себя, это всем видно… Мы с Мирьям вчера гуляли у моря… Одни, вечером. Я был у нее, но никому из оркестра об этом не говорил. Зачем мне это? Послушайте, инспектор, — взмолился Фармер, — почему вы теряете время? Кто-то убил Мирьям, а вы спрашиваете, ссорились мы с ней или нет…
Хутиэли молча дописывал страницу в своем блокноте.
— Убийцу мы найдем, — сказал он, закончив. — Но сейчас главное — установить мотив.
— Вы думаете, у меня был мотив? — вскинулся Фармер. — Я же вам сказал…
— Да-да, — поднял руки инспектор. — Вы можете идти, Фармер, но пока не покидайте виллу, возможно, после того, как я поговорю с остальными, у меня будет к вам еще вопросы.
Фармер тяжело поднялся на ноги.
— Господин Хутиэли, — подал голос стажер, — а я могу задать господину Фармеру один вопрос?
— Да, — кивнул инспектор. — Задавайте.
— Господин Фармер, — сказал Беркович, — вы утверждаете, что Мирьям приехала сюда, чтобы играть «Вариации» Чайковского. По сути, это ваш единственный аргумент в пользу того, что вы действительно помирились. Никто не видел, как вы гуляли у моря, никто не видел, как вы приходили к Мирьям домой.
— Борис, — недовольно сказал Хутиэли. — Задавайте вопрос, зачем вы повторяете то, что я уже зафиксировал?
— Просто хочу убедиться, что господин Фармер уверен в своих словах.
— Конечно, уверен! — с вызовом сказал Фармер.
— Я не понимаю, — раздумчиво сказал Беркович, — как может играть на виолончели женщина, одетая в узкую юбку. По-моему, это физически невозможно. Из этого следует…
— Какую еще узкую юбку? — с недоумением сказал Фармер. — Мирьям приехала в концертном костюме.
— Да, в своей обычной блузке, — согласился Беркович, — но юбка на ней была, хотя и черная, но узкая, а вы, подойдя к машине, не обратили на это внимания… или просто не заметили, потому что торопились выстрелить. Нет, Фармер, Мирьям не собиралась выступать, и значит…