Пейнета Радегонда хотела разделить трапезу с герцогиней, но Бранвен попросила оставить ее одну, отговорившись усталостью. Едва хозяйка замка удалилась, Эфриэл набросился на угощение, не дожидаясь, когда Бранвен отведает хотя бы кусочек. Глядя, как он уничтожает нежнейшее мясо в острой подливке, девушка только вздохнула. Если лорд Освальд поинтересуется, каков аппетит у его жены, ему скажут, что госпожа герцогиня ест, как три рыцаря после турнира. Сама она лишь пригубила охлажденного орехового молока и съела несколько ложек знаменитого местного супа из миндаля, чеснока, хлеба и винограда.
Пока сид расправлялся с пирожками, зажаренными в масле до золотистой хрустящей корочки, Бранвен вышла на балкон. Даже сумерки в этом дивном краю были иными, нежели в Эстландии — душистыми и сладкими. Сад благоухал такими ароматами, что кружилась голова. Бранвен прижалась щекой к каменной балясине в виде цветка граната. Почему же лорд Освальд не рассказал о первой жене? Не в ней ли, этой умершей незнакомой женщине, кроется секрет его холодности к жене нынешней? Но почему тогда Адончия?.. Бранвен искала ответы на вопросы и не находила.
— Только не вздумай устраивать ему допрос насчет первой жены, — сказал сид, правильно угадав причину ее смятения. — Какое тебе дело, почему он скрывал мертвую женщину? Беспокойся о живых, а не о мертвых.
— Ты прав, — согласилась Бранвен. — У лорда Освальда могут быть свои причины для такого молчания. Может быть, рана от утраты любимой слишком болезненна, и он не хочет говорить об этом.
— Или он убил ее, потому что она наставила ему рога, — подхватил Эфриэл, — и не хочет трубить об этом по всей стране, чтобы его не называли Освальдом Рогоносцем Великолепным.
— Прекрати, пожалуйста, — попросила девушка. Она хотела вернуться в комнату, но зацепилась верхней юбкой за розовые шипы. Открылась нижняя юбка такого же красного цвета, что и чулки.
— Подожди! — Эфриэл вдруг оставил недоеденные пирожки, вытер руку о прекрасную шелковую скатерть и поднялся из-за стола. — Подожди…
Он прищурившись смотрел на Бранвен и что-то мысленно прикидывал. Потом взял алую розу из букета и протянул девушке:
— Приколи подол к поясу и укрась цветком.
— Не сошел ли ты с ума? — спросила Бранвен, приводя наряд в порядок. — Что подумают люди, если я появлюсь в юбке, завернутой на макушку?
— Сплошная чернота — чересчур уныло, а с этим красным пятном ты будешь ярче всех. Сделай, как я сказал.