Окошко со стуком захлопнулось, и лорду Освальду ничего не осталось, как убраться.
— Он обидится и больше никогда не подойдет ко мне, — прошептала Бранвен, глядя вслед мужу через щелку между дверью и косяком.
— Глупая. Он же впервые пришел к тебе сегодня, — фыркнул Эфриэл.
— Да, чтобы выразить недовольство.
— Что же он его не выразил?
— Потому что ты сказал, чтобы я прогнала его, вот я и прогнала.
— Маленькая глупая гусыня! — сид начал терять терпение. — Ты себя слышишь? Разве имеют значение какие-то намерения, которые ты приписала своему мужу где-то там у себя в голове? Он пришел? Пришел. Все остальное — неважно.
Бранвен замолчала, обдумывая его слова.
— Пожалуй, ты прав, — сказала она неуверенно. — Прости, я была резка. Что мне делать дальше?
— Замараться, а потом блистать.
— Замараться? Ты хочешь, чтобы я ходила грязная? — она с содроганием посмотрела на непросыхающую дорожную грязь, и этим сильно рассмешила Эфриэла.
— Не бойся, я не заставлю тебя валяться в луже, как свинью с заднего двора, — поддразнил он.
Согласно плану сида, Бранвен должна была как можно реже показываться на глаза мужу и носить лишь самые простые платья, вовсе не заботясь о прическе и украшательстве. На опасения Бранвен, что граф станет презирать жену-замарашку, Эфриэл только возвел глаза к потолку, и девушке пришлось смириться. В конце концов, она сама попросила сида о помощи.
Две недели показались ей сплошной мукой. Лорд Освальд совсем позабыл про жену, полностью отдавшись охоте и забавам с Адончией. Девица оказалась на редкость криклива — по ночам ее вопли и стоны оглашали всю округу. Бранвен затыкала уши и пряталась под подушку, чтобы их не слышать. А поначалу она думала, что это кричит тупик. Наивная! Всем известно, что тупики не селятся в лесах!
По настоянию Эфриэла, Бранвен отказалась от услуг служанок почти полностью. Особенно это касалось Адончии — ее герцогиня отправляла прочь сразу же, как только девица касалась полога шатра.
— Не стоит утруждать себя, дорогая, — приветливо говорила Бранвен. — Ты и так устаешь — ведь приходится трудиться и денно, и нощно, — тут она старательно подмигивала служанке — этому ее тоже обучил Эфриэл. — Ужин принесут Чикита и Тония, а умыться я и сама смогу. Иди, милорд, наверное, уже заскучал!
Подобные речи давались ей с трудом, и вместо показного дружелюбия хотелось расцарапать сопернице лицо. Но Эфриэл сказал, что так надо, и она подчинилась. Теперь девушка почти не выходила из шатра во время привалов, а днем пряталась в карете. Они с Эфриэлом играли в шатрандж и болтали обо всем на свете, чувствуя себя жителями пустынного острова. Лорд Освальд три раза посылал грума, чтобы справиться о здоровье герцогини, но ответ всегда был одинаков: все хорошо, милорду не стоит беспокоиться.