Говорили ещё о многом, в частности, Дунай вспомнил о Зое, сам чуть не заплакал, когда вспоминал свою Настасью Филипповну, погибшую от его руки. В тот день Добрыня ничего ему не сказал про пророчество, которое предписывало именно Добрыне встретиться однажды со Змеем Горынычем и сразиться с ним насмерть.
Кто убьёт Змея Горыныча, тот будет проклят,
Но эта встреча неизбежна.
Дракон старый, дракон молодой,
Кто-то падёт, будет проклят другой.
Однако сейчас война шла не с самим Змеем, а с одним из его многочисленных сыновей. Змеёнышам стало тесно в городе своего отца, они стали ссориться, бороться за власть, и оттого пошли захватывать новые земли. Самым сильным сыном Змея оказался молодой Ростислав. Он захватил уже несколько маленьких городков на новгородской земле и бросал вызов самому Новгороду. Против Ростислава Дунаю теперь и предстояло вести войну.
А меж тем викинги были очень недовольны тем, что им так и не удалось сегодня никого убить. Рогнвальд забрался в кабак и требовал пива. Но пива не нашлось, в конечном итоге викингам пришлось пить вино. Как напились, стали горланить песни и упражняться телом. Рогнвальд даже в пьяном виде легко делал сальто через голову и жонглировал кинжалами. Известно было, что на море, когда викинги гребли по воде, их молодой вождь, бывало, прыгал по вёслам и при этом жонглировал кинжалами. Чувство равновесия и ловкость у Рогнвальда были развиты невероятно, впрочем, и остальные скандинавы не отставали от него. Под вечер в некоторых кабаках даже случилась мелкая стычка, которая закончилась победой варягов. Шум, гам и веселье стояли на весь Новгород. Многим викингам захотелось женской ласки, и они принялись хватать с улицы первых встречных девиц. Если девушка была знатного происхождения, то есть была вся в украшениях, её отпускали, а если имела мало украшений и небогатую одежду, то на этот вечер становилась наложницей какого-нибудь северного воина. Несколько таких девушек поднесли в подарок к вождю Рогнвальду, но ни одна ему не понравилась. Руки девиц были грубы, привыкшие в физической работе. В основном это были чьи-то служанки или женщины из бедных домов, которые проводили время в тяжёлом труде. Рогнвальду же хотелось чистой кожи, нежных рук, мягких волос. Такое в основном можно было встретить у девушек знатных и купеческих, но трогать их было нельзя, иначе неизбежно князь расторг бы договор со своими наёмниками. В конечном итоге Рогнвальд сел на коня и отправился на поиски того, чего требовала сегодня его душа. Викинг уехал с торжища вглубь Славенского конца, где было много знатных домов и стоял свежевыстроенный каменный храм — Софийский собор. В храме только закончилась служба, и люди повалили оттуда по своим домам. Все шли группами, держались вместе, и лишь одна девица шла отдельно от всех. Голова перевязана платком, но взгляд гордый, даже злой. На ней не было золотых украшений, и всё же видно было, что она не занимается постоянно тяжёлым трудом. Рогнвальд налетел внезапно, как ураган, схватил её, положил на коня и повёз к себе. Девушка изо всех сил кричала и отбивалась, но не могла спрыгнуть вниз с быстрого скакуна. В тихом месте, вдали от домов Рогнвальд стащил её на землю и уложил под кустом. Чтобы незнакомка не сопротивлялась, викинг связал ей руки за спиной. Затем принялся осыпать поцелуями её шею и плечи, слегка разорвал платье, чтобы обнажить грудь, забрался руками под юбку. Прошло немало времени, прежде чем Рогнвальд раздвинул девице ноги и вошёл в неё. Викинг старался быть ласков, хоть и нужно было торопиться, чтобы вернуться к своим. И всё же вождь кончил не быстро.