Поход на Киев (Пациашвили) - страница 4

— Я же мог убить тебя, — с укоризной промолвил Дунай.

— Вообще-то, это я собиралась убить тебя, — властно отвечала Настасья, — за то, что ты не выполнил обещание и не женился на мне. Помни, что я не рыцарь, благородство меня не беспокоит, и потому я могу сражаться и против воина Бога. Прикажи же своим людям сложить оружие, богатырь, или убей меня сейчас, потому что я прикажу убить всех, кто не сложит оружие.

И Дунай бросил на землю своё копье, его богатыри сделали тоже самое. В одночасье они превратились в пленников, причём пленённых женщиной. Дунай смотрел на неё с тревогой и недоумением. Настасья была плохим воином в ближнем бою, в сражениях участия не принимала, лишь разъезжала верхом по-мужски в кольчуге, и при этом все поляки её слушались. При этом она была хороша собой, стройна и мила. Муж её отсутствовал в своём городе, так как находился в походе против короля Романа и короля Генриха. Настасья же полностью управляла городом, в котором была оставлена за главную. Среди её приближённых было немало женщин, которые хоть верхом в кольчуге и не разъезжали, но имели здесь огромную власть. Почти все они были замужем, это не помешало нескольким из них сделать кого-нибудь из богатырей своими любовниками. Мужчины их были либо в походе вместе с паном Володарским, либо сидели смирно и всё сносили. В городе было много нищих, которые расхаживали в лохмотьях и просили милостыню, но совершенно не было бездомных животных. Если где-то находили бездомную кошку или собаку, то боярыня тут же приказом определяла животное в чей-нибудь дом. Если в последствии это животное снова находили на улице, то хозяева строго наказывались. Несколько мужчин так даже были казнены. Настасья Филипповна не любила охоту, но любила стрелять из лука, и в меткости здесь она не уступала никому. Поначалу боярыня избегала общества Дуная, не чинила ему допросов, при этом содержала в хороших условиях. Но к богатырям не допускали священников из других городов, их содержали не как христианских воинов, а как врагов.

— Беду на себя накличешь, Настасья, — говорил ей воевода, когда они, наконец, увиделись, — за нас против тебя все христиане могут войной пойти.

— Не пойдут, ты ведь первый нарушил богатырскую клятву, — отвечала ему Настасья, — ты вмешался в войну между христианами.

— Меня отправили не на битву, а на переговоры.

— Неужели ты не понимал, что это сговор против меня? Ты был моим женихом, а теперь хотел дружить с моим врагом.

— Король Роман не твой враг, он враг твоему мужу. А тебя я бы всё равно никому в обиду не дал.