— А ты бы что выбрал?
— Будь я на своём месте, я бы выбрал месть. Но если бы я был воеводой, героем и Людина, и Славенского конца, будь я мудрым вождём, одолевшим Змея Горыныча во славу Божью, я уже не принадлежал бы себе. Ты уже сделал свой выбор, брат мой, когда стал воеводой. Теперь от тебя зависит судьба многих людей, судьба Новгорода.
— Отец учил меня, что власть — это свобода, — задумчиво произнёс Добрыня, — а я вижу, что власть — это великая несвобода. Или это какая-то неправильная власть?
— Истинная власть теперь в руках Божьих, — молвил епископ, — а мы все рабы его.
— Что ж, да будет так, — поднялся с лавки Добрыня, — поеду в Ракому.
Эхо далеко разнесло его слова, под самые купола, будто бы сам Бог был свидетелем его обещания. С тяжёлым сердцем сын Никиты отказался от мести за своего отца. Меч-Молния требовал крови, требовал новых жертв. Чтобы перебороть этот демонический зов, Добрыня решил избавиться от меча. Ночью он положил его в сундук и закопал в землю у себя во дворе. Огромная сила теперь была спрятана, вынужденная ожидать часа проявить себя. А Добрыня снова превратился в простого смертного, от которого при этом зависела судьба всего Новгорода.
За короткий срок пребывания в доме Добрыни Забава Путятишна умудрилась перессориться со всеми его домочадцами. Настроение её менялось крайне резко. То она проливала слёзы от того, что её любимый монстр не отвоевал её не назад, то наоборот начинала всех высмеивать, язвить, ругаться на слуг. Но Забаве всё это спускали с рук, поскольку все поняли главную причину такого поведения: она беременна.
— Даже не могу предвидеть, как удивится Ярослав, когда узнает, — сказал ей как-то Добрыня, — потомок Рюрика и одновременно дитя Змея Горыныча. Возможно ли такое? Хорошо, если родиться девочка. А если родиться сын?
— Это будет мальчик, — уверенно отвечала Забава, — я знаю, я чувствую это. Я рожу Ратмиру сына, и он будет сильнее всех Рюриковичей.
— Сначала ему ещё нужно родиться, а потом вырасти. Как видно, потомки Рюрика не любят делиться властью друг с другом. Сначала Ярослав пойдёт войной на Святополка, а если разделается с ним, то, вполне возможно, возьмётся и за остальных родственников мужского пола.
— И ты хочешь отдать меня ему в руки? — с тоской посмотрела Забава на богатыря.
— Это ваши семейные дела, они меня не касаются. К тому же, с твоей помощью мы объединим Новгород и сможем пойти войной на Киев. Ведь если Ярослав не пойдёт на Киев, Святополк придёт в Новгород и принесёт нам войну сюда.
И Забава, скрепя сердце, смирилась с неизбежным. Ясным зимним днём она закуталась в кунью шубу по самый подбородок, надела горностаевую шапку и с красными от мороза щеками пошла по двору. Добрыня нарядился в медвежью шубу с меховым воротником, подпоясался и уселся в запряжённые тройкой лошадей сани. К их компании присоединились двоя из Людина конца, один из которых был теперь богатый старшина Гаврюша, а другой — угрюмый бородач и тоже старшина, принимавший участие в походе. В таком составе они и отправились в Ракому, на переговоры с князем Ярославом. Хотелось верить, что переговоры эти не есть очередная уловка, как в прошлый раз, и они вернутся назад живыми. При приближении к деревянной стене все заметно занервничали. Добрыня непроизвольно держался за ручку своего боевого топора. Гаврюша, который правил лошадьми, всё чаще ругался на скакунов, а другой старшина всё поглядывал на Заставу.