— Да идите вы прочь! — забившись в угол, я закрыл глаза, чтобы уберечь их. И через несколько минут взмахи крыл прекратились, я больше не чувствовал, что мне кто-то разрывает костюм.
— Крис, милый, что ты тут делаешь?
Повернув голову, я увидел Аманду, лицо которой находилось за несколько сантиметров от меня. Итог: её слюна опять на моём лице. Лучше бы меня голуби убили.
— Я тут пришла на бал, а тебя нет, вот я и пришла сюда. Я наблюдала за тобой, — она сняла свои очки и протёрла их краешком платья. Да, этот монстр с тремя косичками надел платье болотно-зелёного цвета. — Что с тобой случилось? — Аманда оторвала кусок от платья и, намочив его слюной, потянулась к МОЕМУ лицу, чтобы вытереть кровь.
Тут-то я подорвался и с бешеной скоростью побежал к выходу, спускаясь по лестнице с дикими воплями: «Нет, ноу, найн, отвали! За что мне это?!». Я так боялся, что она догонит меня. Я, бедный, путался ногами об свои же ноги и, так как лестница была из верёвок, умудрился как-то всунуть ногу и перекрутить всё. Теперь я висел головой вниз, подвешенный за правую ногу.
— От меня не убежишь, сейчас я спущусь, — Аманда задом начала спускаться по лестнице. Я не говорил, что она жирная? Так вот, она жирная. Когда оно спускалось, то верёвочная лестница так болталась, что я несколько раз, как мяч, ударился головой об землю и отскочил от неё. Ухватившись за портфель, я достал нож, перерезал верёвку и убежал. Не помню, как я там оказался, но уже сидел в автобусе. Помню только то, что Аманда напугала меня больше, чем голуби.
Ха! Я жесток? Все жестокие. Каждый за себя, иначе всё, крышка тебе. На этот раз я сидел один и в наушниках, у меня играл Боб Марли. Костюм был разорванным, а лицо поцарапанным. Я подпевал своим наушникам, и мне было плевать, что люди на меня смотрели как на сумасшедшего. А одна девочка сфоткала меня на телефон, и мне казалось, что уже завтра в её блоге будет статья типа «Псих, поющий Боба Марли, шастает по улицам Голливуда. Будьте осторожнее: он может быть опасен». Засмеявшись, я вышел из автобуса.
— Что, Крис, насобирал денег на билет? — я выдернул наушник. Возле меня стоял Дэвид. Я смерил его смертоносным взглядом и хотел послать куда подальше, как из дорогого Ламборджини крикнула женщина:
— Дэвид! — за рулём сидела мама Дэвида. Не знаю, как её зовут, но денег у неё было валом, и она была главврачём одного из роддомов.
— Иди, тебя мамочка зовёт, — прошипев в ответ, я надел наушник обратно, но успел услышать слова Дэвида:
— А твоя даже не знает, как тебя зовут, и ничего.