О трагедии на Васильевском острове помнят многие. Но мало кто знает, что Рихман погиб не от простой, линейной молнии, а от шаровой. На это, в частности, указывает и рисунок Соколова. На нем изображен некий светлый сгусток, двигавшийся, судя по всему, практически горизонтально…
Вот на какую подробность обратил когда-то мое внимание доктор физико-математических наук И. М. Имянитов — пожалуй, один из старейших исследователей шаровой молнии в нашей стране. В то время, когда мы с ним разговаривали, Илья Моисеевич возглавлял одну из лабораторий Главной геофизической обсерватории имени А. И. Воейкова, расположенную там же, в Санкт-Петербурге, где была когда-то и лаборатория Рихмана.
— И все-таки, несмотря на это и многие другие свидетельства, — продолжал свой рассказ Имянитов, — шаровой молнии долгое время официальная наука отказывала даже в самом факте ее существования. Почему? Уж очень странно она себя ведет…
Действительно, зачастую огненные шары ведут себя столь необычно, что ученые, слушая рассказы людей; видевших это чудо природы, скептически полагали, что свидетели «врут, как все очевидцы». В самом деле, разве легко поверить, скажем, такому случаю:
«Кажется, в 1826 году удар грома разразился над домом одного из моих приятелей в Антоне, где я занимался медицинской практикой. Дом этот находится на высоте от 30 до 40 метров над уровнем Эльбы. Друг мой, доктор Ван дер Смиссен, прохаживался по своей гостиной, когда раздался удар грома; в то же самое мгновение огненная масса появилась на полу комнаты и пробежала в виде овального шарика величиной с куриное яйцо, близ стены, покрытой по здешнему обыкновению лаком. Шарик катился к двери со скоростью бега мыши; там, произведя новый взрыв, он перескочил через перила лестницы, ведущей на нижний этаж, и исчез точно так же, как и явился, не причинив никакого вреда…»
А вот вам другое свидетельство:
«Полный месяц светил с небесной высоты. На минуту я остановился и увидел впереди себя какой-то странный свет. Кто-то навстречу мне шел с фонарем.
«Вот чудак! — подумал я. — В такую-то светлую ночь кто-то идет с огнем.»
Через несколько секунд я увидел, что фонарь был круглый и матовый.
«Вот диво! — снова подумал я. — Кому в голову могла прийти мысль идти по тайге с китайским бумажным фонариком?»
Странный свет приближался. Местность была неровная, и свет то приближался к земле, то поднимался вверх… Тишина была полная, ни голосов, ни шума шагов не было слышно. Тогда я окликнул и спросил, кто идет. Мне никто не ответил. И вдруг я увидел, что фонарь движется не по тропе, а в стороне от меня, над зарослью.