Размышляя таким образом, Тео наконец достиг цели. Как он и думал, в коридоре было тихо и совершенно безлюдно. Прислонившись к стене возле камина, он терпеливо ждал, вслушиваясь в ритмичное тиканье часов. Если до этого ему казалось, что время несётся с бешеной скоростью, то теперь всё переменилось: стрелка отмеряла минуты с мучительной медлительностью: «тик» и после долгой паузы «так»… затем снова «тик», пауза и «так»…
Теодор глубоко вздохнул, чувствуя, что от подобных размышлений приятное тепло предвкушения вновь сменяется плохим настроением, царившим в его душе всё время с момента вечеринки. Прошло уже пятнадцать минут, и он всерьёз начал подумывать о том, что пора возвращаться в «Дырявый котёл» к Драко и Блейзу, которые, он точно знал, всё ещё сидели там, когда услышал торопливый перестук каблучков.
Сердце его успело сделать несколько неровных ударов, и Теодор увидел её. На Гермионе не было мантии, только белая блузка, аккуратно заправленная в чёрную строгую юбку. Причёска казалась почему-то ещё более короткой.
Гермиона тоже увидела его, и тонкое, обычно бледное лицо покрыл светло-розовый румянец, а грудь напряглась, так что под тонким шёлком проступили ягодки сосков.
Она так и продолжала идти, пока едва не столкнулась с ним, почти не оставляя между телами расстояния. Оба молчали, и на секунду Тео замер, разглядывая её, любуясь этими пухлыми, приоткрытыми губами и вздымающейся от неровного дыхания грудью. Затем, словно окончательно что-то решив для себя, он обхватил тонкое лицо ладонями и накрыл её губы своими. Гермиона мгновенно ответила, вжимаясь в него, врастая всем телом. Он хрипло застонал, и мягким эхом раздался её ответный стон.
Поцелуй был идеальным. Он смывал все горести и беды, являя собой как раз то, в чём Теодор так страстно нуждался, чего хотел всё это время — окончательный побег из холодного плена одиночества.
Изо всех сил прижимая Гермиону к себе, он подошёл к камину, и пара исчезла, поглощённая зелёным пламенем.
Резко контрастируя с мрачным коридором Министерства, квартира Тео встретила их ярко освещённой гостиной, каждый квадратный фут которой наводил на мысль о мужском прагматизме. Иными словами, комната служила воплощением простоты и функциональности. Не то чтобы Тео не ценил шикарной вычурности своего родового гнезда, известного как особняк Ноттов, просто он больше не мог выносить его тягостную атмосферу. Золочёные рамы, покрытые шёлком стены, многовековые гобелены, деревянные панели, украшенные затейливой резьбой, богатый бархат отделки — всё это наводило на Тео скуку и вообще действовало удушающе… Хотя… Возможно, это была всего лишь аллергия на пылевых клещей… Не важно… В любом случае, именно эта неприязнь вынудила его приобрести квартиру, которая, казалось, вся состояла из простых, чётких линий, света и воздуха.