Выдыхая одно облако дыма за другим, Тео попытался размышлять здраво и в конце концов пришел к следующему выводу: лучше всего сейчас перестать думать о Грейнджер и мотивах её поступков. У него и так хватало забот: где-то на свободе ещё гулял убийца, а его самому близкому другу, вероятно, всё ещё грозила опасность. Вскочив с кровати, он направился в ванную. Двадцать минут спустя, выглядя свежо и энергично, Нотт вышел из министерского камина и не торопясь направился пустынными коридорами к своему отделу. Мысли его всецело были заняты расследованием, на время оставив Гермиону Грейнджер в покое.
Добравшись до кабинета, первым делом Теодор раскрыл лежавший на столе отчёт Энтони. Ребята по-прежнему были заняты поисками эльфа, который принёс жертвам отравленные напитки. Голдстейн добавил от себя лично несколько строк, в которых отметил, что чувствует — цель близка.
Рядом с отчётом лежала записка Поттера, в которой Наиглавнейший Аврор сообщал, что Гринграсс подал официальную жалобу, обвинив его в предвзятости и попустительстве. Тео нахмурился и прочитал заключительные строки вслух:
«В твоём распоряжении неделя, Нотт. Если к тому времени не раскроешь дело, я буду вынужден забрать его себе».
— Вот же стервец, — проворчал Теодор.
Подобная загвоздка, конечно, не добавляла делу приятности, но не в первый раз кто-то жаловался на него или его способы ведения следствия. Время от времени такое неизбежно происходило. Это был своего рода профессиональный риск.
Из Министерства Нотт направился в Малфой-Мэнор проверить Драко. Он надеялся заодно обсудить с ним подробности условий опеки Астории над Скорпиусом. И хотел поговорить о некоторых примечательных моментах, которые обнаружил в защитных заклинаниях поместья. Увы, Малфой оказался не в состоянии говорить, потому что налакался в зюзю. Вздохнув, Тео удостоверился, что друг добрался до постели и заснул. Оставив на столике пузырёк с антипохмельным зельем, он наказал Ринкли проследить, чтобы молодой хозяин с утра обязательно его выпил. После этого Теодор вернулся домой, по дороге купив китайскую еду «на вынос». Поужинав, выкурив две сигареты и выпив стакан огневиски, он наконец провалился в сон.
Наутро в кабинете его встретил Голдстейн со странным выражением на лице и свежим номером «Пророка» в руках.
— Зацени, босс, — Энтони хлопнул газетой о стол и тихо добавил: — Честно говоря, мне их союз всегда казался мезальянсом.
— Что там? Какой ещё мезальянс?
Почувствовав, что от неожиданно нахлынувшей тревоги перехватывает горло, Тео бросил взгляд на газету и увидел мигающий заголовок: