— Спокойно, не торопись, — Теодор усмехнулся. — Стоит подождать секунду-две, и наслаждение становится лишь сильней, — добавил он и поцеловал её.
* * *
Тео с рычанием рванулся из омута памяти. Он хотя и просматривал это воспоминание уже второй раз, по-прежнему не мог объяснить, что за фигня случилась на той лестнице у Дырявого котла. Они уже флиртовали до этой встречи? Почему он чувствовал себя таким уверенным в том, что Гермиона неравнодушна к нему? Снова и снова он пытался вспомнить хотя бы что-то из той части прошлого, но так и не добился успеха. Всё, что ему удалось обнаружить — глубокое чувство потери и разочарование.
Конечно, для Теодора не осталось незамеченным явное сходство между сценой в омуте памяти и их встречей, состоявшейся меньше недели назад.
«А я-то, дурак проклятый! Маленькое чёрное платье, короткие локоны и сигарета — Грейнджер заманила меня в ловушку, словно юнца какого-то! Почему она решила разжечь старый огонь снова? Стало скучно, и решила развлечься? Или это было что-то большее?»
Теодору снова вспомнился разговор, подслушанный в госпитале Святого Мунго, и он выругался матом.
По крайней мере, теперь он знал, что его внезапно вспыхнувшая страсть к Грейнджер оказалась не такой уж и внезапной. Правда, это открытие не принесло облегчения. Нырнув обратно в омут памяти, он очутился в заброшенном западном крыле Министерства, в котором размещался архив патентов.
* * *
Гермиона спешила по коридору, шагая настолько широко, насколько позволяла её узкая юбка-карандаш. Совсем недавно она получила от Тео отправленную совой записку, которая, как и всегда, подтолкнула её к тому, чтобы ускользнуть из кабинета.
Так, ещё один поворот, и она будет на месте. Завернув за угол, она резко остановилась у тёмной ниши, и две крепкие руки тут же обвились вокруг её талии.
— Почему ты так долго? — шепнул Нотт на ухо, и тёплые, мягкие губы накрыли её рот.
Некоторое время они просто целовались, упиваясь горячей, удушающей близостью друг друга. Потом сильные пальцы скользнули вверх по её одетым в чулки бёдрам, медленно поднимая юбку всё выше и выше.
— Постой, — запаниковала Гермиона. — Вдруг нас кто-нибудь увидит.
— Расслабься, — успокоил её Теодор. — Сюда никто никогда не заходит.
Он как раз дотянулся до трусиков и сдвинул их в сторону. Быстро расстегнув ширинку, он резко толкнулся бёдрами, заставив её задохнуться, и прохрипел на ушко:
— Тише, Грейнджер, тише… Я позабочусь о тебе, моя маленькая ведьма.
* * *
На этом воспоминание обрывалось, и Тео пробормотал:
— Чёрт!
Никогда раньше он не слышал себя говорящим что-то, в чем присутствовало столько собственнического чувства. Теперь, в свете новых событий, Нотт, возможно, начинал понимать, чем вызвана его неспособность оставаться с кем-то в отношениях. Наверное, в этом была причина того, что он считался волком-одиночкой все прошедшие годы. Возможно, как и этим грёбанным волкам или чёртовым орлам, ему на всю жизнь нужен лишь один партнёр.