Однако секунды шли, а отпора всё не было. Дыхание Гермионы стало неглубоким и прерывистым, и Тео, чувствуя всё больший голод и желание, вытащил руки из карманов, развернул ведьму к себе лицом и поцеловал в губы. Она не ответила, но и не остановила его. Несколько ободрённый, он обхватил её за талию и прижал к своему телу, откровенно демонстрируя, как сильно желает её.
И тут случилось невероятное: Гермиона наконец ожила, но, к огромному удивлению Нотта, не оттолкнула его прочь, не прокляла и не ударила, а сделала нечто совершенно противоположное. Пальцы её грубо вцепились в волосы Теодора, а губы настойчиво надавили на его, требуя большего. Поцелуй быстро перерос из лёгких чувственных прикосновений во взаимную болезненно-страстную необходимость, и он рискнул сдвинуть пальцы к покрытой тонким шёлком груди, а ртом скользнул ниже, к шее, вырвав у Гермионы мягкий тихий стон.
Увы, в следующее мгновение пара замерла, парализованная громкими хлопками и криками, доносящимися из помещения. Тео опомнился первым, выхватил палочку и бросился внутрь. Навстречу ему в панике бежали ведьмы и волшебники. Когда он ворвался в зал, то увидел картину полного разгрома: сломанные стулья и осколки фарфоровой посуды валялись на полу, в центре зала собралась плотная толпа, и ясно слышался голос Поттера, выкрикивающий приказы.
Когда Нотту удалось пробиться сквозь массу ошарашенных гостей, он увидел, что на паркете лежат четыре трупа, а рядом сидит Драко. Зелёные глаза Поттера потемнели от ярости, а волосы торчали в ещё большем беспорядке, чем обычно. Тошнотворные ощущения и тупая боль позади глаз вернулись, потому что там, на полу, лежали четыре причины сегодняшнего отвратительного состояния Теодора Нотта. Он знал, с самого начала приёма чувствовал: что-то должно произойти, и мог бы, наверное, не позволить этому случиться. Но он, как самый последний мудак, ласкал в глухом закутке замужнюю женщину, вместо того, чтобы выполнять свои прямые обязанности и прислушаться к тревожащим ощущениям.
— Твою мать! — простонал Теодор, вытащил из нагрудного кармана свою тетрадь для записей и, плотно стиснув челюсти, пошёл к жертвам и полусумасшедшему от гнева Поттеру.
Тео был уже почти на середине зала, когда Драко внезапно вскочил со своего места и бросился к Астории. Грубо схватив её за подбородок, он заорал:
— Посмотри, что ты натворила, безмозглая сука! — и, чуть не свернув бывшей жене шею, заставил её смотреть на трупы, лежащие на полу.
Словно в замедленной съёмке, Теодор наблюдал за разворачивающейся перед ним сценой: бледная, испуганная Астория пытается вырваться из рук Малфоя, Дафна с яростным выражением на лице тянется за палочкой, Блейз старается остановить возбуждённого сверх меры друга, Поттер со своими аврорами выходит из столбняка и бросается в эпицентр событий.