Меллори хотел что-то сказать, но внезапная вспышка распорола тьму от неба и до вершины клифа. Оба невольно зажмурились. Грохнул гром. Погода разгулялась не на шутку. Оглушительные раскаты звучали насмешкой природы над беззащитностью людей. Тьма после молнии, казалось, стала еще гуще. Постепенно эхо затерялось где-то в глубине острова среди долин и лесов.
— Господи, это ведь совсем рядом. Нам нужно спешить, Андреа. В любую минуту нас может осветить молния... Что ты поднимал в последний раз?
Вопрос был праздный, ибо еще раньше было оговорено, что снаряжение будут поднимать в определенной последовательности. Просто он хватался за соломинку, наверняка зная, что это уже ничего не изменит.
— Продукты. Все продукты, — тихо ответил Андреа. — Печка, горючее, компасы, карты.
Меллори стоял в нерешительности. Холодок отчуждения растревожил душу больше, чем жгучий ветер и хлещущий дождь. Он представил себе, каково им придется на этом враждебном острове без пищи и огня. На плечо легла огромная рука друга.
— Ну что ж, мой Кейт. Только подумай, как будет доволен наш ленивый друг капрал Миллер... Не огорчайся, все это чепуха.
— Да, ерунда, конечно... — Он бросил бухту каната в пропасть.
Через пятнадцать минут из кромешного мрака и завесы дождя в свете всполохов молний показалась всклокоченная голова Кейси Брауна. Гром походил на канонаду. Андреа продолжал поднимать грузы. А обмотанный веревкой Браун все сидел, устало уронив голову, так и не сняв коробку передатчика со спины. Двойное подергивание веревки поставило Андреа в известность, что начал подъем Дасти Миллер.
Прошло еще четверть часа. Силуэт Миллера обозначился на краю пропасти. Дасти поднимался неторопливо, с упорством заведенного механизма. Вот он оперся о край клифа, как слепой шаря по земле. Озадаченный Меллори нагнулся и заглянул в его бледное лицо — глаза Дасти были закрыты.
— Расслабьтесь, капрал, — участливо подсказал Меллори. — Вы уже на вершине.
Дасти Миллер медленно раскрыл глаза. Поглядел в пропасть, содрогнулся и проворно, на четвереньках, пополз под укрытие ближайшего валуна. Меллори шел рядом и глядел на него с любопытством.
— Зачем закрывать глаза, если вы уже наверху?
— Я не закрывал, — возразил Миллер.
Меллори промолчал.
— Я закрыл их внизу и открыл только здесь, — устало сказал Миллер.
— Что? Поднимались с закрытыми глазами? — поразился Меллори.
— Да. Так оно и есть, начальник, — пожаловался Миллер. — Снова в Кастельроссо, снова на твердой земле. Когда я перехожу улицу и ступаю на тротуар, то должен схватиться за ближайший фонарный столб, — он умолк, бросил взгляд на Андреа, почти повисшего над пропастью, содрогнулся. — Братишка! О братишка! Я струсил!